"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Белые рабыни (Цикл "Дестроер")" - читать интересную книгу автора

- Извините за неудобства, - сказал сержант, - но вас нет в утвержденном
списке тех, кто может пользоваться этим домом, а поэтому мне нужно узнать о
вас поподробнее, прежде чем вы сможете начать. Ужасно сожалею, старина.
- Хорошо, что именно вам нужно знать?
- Старина, ну почему вы хотите, чтобы это выглядело как допрос? -
возразил сержант. - Допросы - это такая грубая штука.
- Если грубо означает быстро, то лучше грубо.
- Ну, хорошо, если уж вы так хотите, то - кто вам сказал об этом месте?
- Министр общественной безопасности, - солгал Липпинкотт.
- Он рассказал вам о правилах?
- Нет.
- Правила таковы. Нельзя спрашивать у девочек, как их зовут. Никому
нельзя рассказывать об этом доме. Никому. И кроме того, старина, нельзя
просто так подкатывать к воротам. Надо предупреждать по телефону.
Договариваться о том, когда вас здесь примут. Понятно?
- Да. Да. Ну, ладно, сколько?
- Это зависит от того, что вы хотите.
Липпинкотт сконфузился. Он никогда не делал этого раньше - того, что он
собирался делать сейчас, и перед своим приездом в Бусати даже не подозревал,
чтобы у него могли быть такие желания. Он запинался, пытаясь объяснить,
ходил вокруг да около, потом пробовал подступиться к делу с другого бока.
- Вы имеете в виду плети и цепи, - сказал в конце концов сержант.
Липпинкотт молча кивнул.
- Не так уж это необычно. Две сотни долларов. Если вы ее убьете -
двенадцать тысяч. Нанесение ран и увечий оплачиваются соответственно. Эти
девочки очень дорого стоят.
- Хорошо, хорошо. Куда мне идти?
- Деньги вперед.
Липпинкотт заплатил, и сержант, нахально пересчитав полученные деньги,
привел Липпинкотта в длинный и широкий коридор наверху. Они остановились
перед блестящей стальной дверью. Сняв со стоящего возле двери высокого шкафа
картонную коробку, сержант передал ее Липпинкотту.
- Здесь ваши плети и цепи. Крюки - на стене. Если девочка доставит вам
какую-нибудь неприятность, просто нажмите кнопку. Хотя вряд ли такое
случится. Она здесь уже три месяца. Беспокоят только новенькие. Необученные,
так сказать.
Сержант снял с кольца на своем ремне ключ и отпер дверь.
Липпинкотт зажал картонную коробку под мышкой и вошел в комнату как
школьник, обнаруживший заброшенный кондитерский магазин.
Он захлопнул за собой дверь и, устремившись в комнату, чуть не
споткнулся о широкую железную койку. На койке лежала голая женщина. Ее ноги
были прижаты к животу, руки закрывали голову, рыжие волосы грязным путаным
клубком лежали на матрасе, запятнанном высохшей кровью.
В комнате пахло камфорой, запах этот, как понял Липпинкотт, исходил от
мази, которая блестела на четко вырисовывавшихся на ее боках шрамах от
ударов плетью. Липпинкотт внезапно почувствовал сострадание к этому существу
и собирался уже уйти из комнаты, может быть даже выкупить эту девушку и
подарить ей свободу, когда она, выглянув из-под своих сложенных рук, и,
увидев перед собой человека с коробкой, медленно поднялась с койки. Увидев
ее молодые забрызганные засохшей кровью груди, он пришел в неистовство, а