"Владимир Набоков. Смотри на арлекинов!" - читать интересную книгу автора

12.

В один неуловимый миг к концу нашей последней парижской зимы
что-то в наших отношениях стало меняться к лучшему. Волна но-
вой привязанности, новой близости, новой нежности поднялась и
смела все иллюзии отдаления - размолвки, молчания, подозре-
ния, ретирады в крепость amour-propre и тому подобное, - все,
что служило препятствием нашей любви и в чем виноват я один.
Более покладистого и веселого товарища я не мог себе и пред-
ставить. Нежности и любовные прозвища (основанные в моем слу-
чае на русских лингвистических формах) вновь воротились в на-
ше обыденное общение. Я нарушал монашеский распорядок труда
над моим романом в стихах "Полнолуние" верховыми прогулками с
ней по Булонскому лесу, послушными хождениями на рекламные
показы модных нарядов, на выставки мошенников-авангардистов.
Я поборол презрение к "серьезному" синематографу (придававше-
му любой душераздирающей драме политическую окраску), кото-
рый она предпочитала американской буффонаде и комбинирован-
ным съемкам немецкой фильмы ужасов. Я даже выступил с расска-
зом о моих кембриджских денечках в довольно трогательном Дам-
ском Английском Клубе, к которому она принадлежала. И для
полноты счастья, я пересказал ей сюжет моего следующего рома-
на ("Камера люцида").
Как-то под вечер, в марте или в начале апреля 193О года
она заглянула в мою комнату и, получив разрешенье войти, про-
тянула мне копию отпечатанной на машинке страницы номер 444.
Это, сказала она, заключительный эпизод ее нескончаемой пове-
сти, которой предстояло вскоре увидеть новые вымарки и встав-
ки. По слова Ирис, она застряла. Диана Вэйн, лицо проходное,
но в общем милое, приехав пожить в Париже, знакомится в школе
верховой езды со странным французом корсиканского, а может
быть и алжирского происхождения, - страстным, брутальным, не-
уравновешенным. Он ошибочно принимает Диану - и упорствует в
этой ошибке, несмотря на ее веселые увещания, - за свою бы-
лую возлюбленную, также англичанку, которой он многие годы не
видел. Здесь перед нами, указывал автор, род галлюцинации,
навязчивая фантазия, которой Диана, резвушка и обладательница
острого чувства юмора, позволяет Жюлю тешиться на протяжении
двадцати, примерно, уроков; но после его интерес к ней стано-
вится более реалистическим, и она перестает с ним встречать-
ся. Ничего не было между ними и однако его совершенно невоз-
можно убедить, что он спутал ее с девушкой, которой некогда
обладал или думает, что обладал, потому что и та девушка
вполне могла оказаться лишь остаточным образом увлечения, еще
более давнего, а то и бредовым воспоминанием. Положение сло-
жилось очень запутанное.
Так вот, этот листок будто бы содержал последнее, угро-
жающее письмо к Диане, написанное французом на туземном анг-