"Владимир Набоков. Смотри на арлекинов!" - читать интересную книгу автора

лийском. Мне надлежало прочесть его так, словно оно настоя-
щее, и в качестве опытного писателя дать заключение, какими
последствиями или напастями чревата эта история.

"Любимая!
Я не могу поверить, что ты действительно хочешь
порвать всякую связь со мною. Видит Бог, я люблю те-
бя больше жизни - больше двух жизней, твоей и моей
вместе. Ты не больна! Или может быть, у тебя появил-
ся другой? Другой любовник, да? Другая жертва твоей
привлекательности? Нет-нет, эта мысль слишком страш-
на, слишком унизительна для нас обоих.
Мое ходатайство скромно и справедливо. Дай мне
еще лишь одно свидание! Одно свидание! Я согласен
встретиться с тобой, где ты ни пожелаешь - на улице,
в каком-то cafe, в Лесу Булонь, - но я должен видеть
тебя, должен открыть тебе множество тайн прежде, чем
я умру. О, это не угроза! Клянусь, если наше свида-
ние приведет к положительному результату, если, ина-
че говоря, ты разрешишь мне надеяться, - только на-
деяться, - тогда, о, тогда я соглашусь подождать,
недолго. Но ты должна мне ответить безотлагательно,
моя жестокая, глупенькая, обожаемая девочка!
Твой Жюль."

- Тут есть одно обстоятельство, - сказал я, аккуратно
укладывая листок в карман для дальнейшего изучения, - о кото-
ром девочке следует знать. Это написано не романтическим кор-
сиканцем на грани crime passionel, а русским шантажистом,
знающим по-английски ровно столько, чтобы управиться с пере-
водом самых затасканных русских оборотов. Меня поражает дру-
гое, - как это ты, имея три-четыре русских слова в запасе -
"как поживаете" да "до свиданья", - как это ты, сочинительни-
ца, ухитрилась выдумать такие словесные тонкости и подделать
промахи в английском, на которые горазд только русский? Я
знаю, что способность к перевоплощению - ваша семейная черта,
и все-же...
Ирис ответила (с той ее замысловатой non sequitur, кото-
рую мне пришлось спустя сорок лет отдать героине "Ardis'a"),
что да, конечно, я прав, на нее, должно быть, подействовало
чрезмерное обилие путанных русских уроков, она, разумеется,
выправит впечатление, попросту дав все письмо на француз-
ском, из которого, как ее, кстати сказать, уверяли, русские и
переняли целую кучу клише.
- Но дело не в этом, - прибавила она. - Ты не понял,
главное в том, что должно случиться дальше, - я имею в виду,
логически? Как поступить моей бедной девушке с этим неотвяз-
ным животным? Ей не по себе, она запуталась, ей страшно. Куда
заведет эта история - в трагедию, в фарс?
- В мусорную корзину, - шепнул я, прерывая работу, чтобы