"Владимир Набоков. Смотри на арлекинов!" - читать интересную книгу автора

ленью. Через дырку в мозгу Благидзе улетучился полный набор
недавних воспоминаний, зато пациент совершенно отчетливо по-
мнил (по словам русского санитара, хорошо умевшего разбирать
речи пытаемых), как его, шестилетнего, водили в Италии в уве-
селительный сад, и там крохотный поезд из трех открытых ва-
гончиков с шестью молчащими детьми в каждом и с зеленым паро-
возиком на батарейном ходу, испускавшим через уместные проме-
жутки клуб поддельного дыма, катил по кругу через кошмарно
живописные заросли куманики, чьи дурманящие цветы кивали в
постоянном согласии со всеми ужасами детства и преисподней.
Надежда Гордоновна с другом-священником заявилась в Па-
риж откуда-то с Оркнеев лишь после погребения мужа. Из ложной
обязательности она попыталась встретиться со мной и расска-
зать мне "все". Я видеть ее отказался, но она изловчилась
поймать в Лондоне Ивора перед самым его отъездом в Штаты. Я
никогда его не расспрашивал, и милый смешной человечек так и
не открыл мне, к чему это "все" сводилось, - отказываюсь ве-
рить, что ко многому, - да и как бы там ни было, я знаю до-
статочно. Человек я по натуре не мстительный, но все же люблю
иногда задержать воображение на том зелененьком поезде, все
бегущем по кругу, по кругу, по кругу, навек.

Часть вторая

1.

Удивительная форма самосохранения заставляет нас избавляться,
мгновенно, необратимо, от всего, что принадлежало потерянной
нами возлюбленной. В противном случае, вещи, к которым она
каждый день прикасалась и которые удерживала в положенных
рамках самим обращением к ним, могут вдруг начать набухать
собственной безумной и жуткой жизнью. Каждое ее платье начи-
нает вынашивать собственную личность, книги сами листают свои
страницы. Мы задыхаемся в теснящем круге чудовищ, не находя-
щих себе ни места, ни образа, потому что ее здесь нет и неко-
му их приласкать. И даже самый отважный из нас боится встре-
титься взглядом с зеркалом.
Как от них избавиться - это иная проблема. Не мог же
я утопить их, будто котят, собственно, я и котенка не мог
утопить, что уж там говорить о ее гребешке или сумке. Не мог
я и смотреть, как чужой человек собирает их, утаскивает и
возвращается за добавкой. Поэтому я просто бросил квартиру,
велев служанке любым способом устранить все эти ненужные ве-
щи. Ненужные! В миг расставания они казались вполне нормаль-
ными и безвредными, я бы даже сказал - озадаченными.
Сначала я попытался обосноваться в третьеразрядном оте-
ле в центре Парижа. Пробовал одолеть ужас и одиночество цело-
дневным трудом. Закончил один роман, начал другой, написал
сорок стихотворений (все как один - разбойники и братья в
разноцвеных нарядах), дюжину рассказов, семь эссе, три опу-