"Владимир Набоков. Смотри на арлекинов!" - читать интересную книгу автораэто просто цветное пятно на тусклом стекле моего рассудка; но
я сочинил несколько стихотворений, по крайности одно из кото- рых, об акробатах, представляющих на церковном дворе, часто перепечатывали в последние сорок лет. Вернувшись в Париж, я обнаружил, что добрый мой друг, Степан Иванович Степанов, известный журналист с независимыми средствами (он был из тех очень немногих удачливых русских, что перебрались за границу и деньги туда же прибрали перед самым большевистским переворотом), не только устроил второй или третий мой "вечер", но желает, чтобы я остановился в од- ной из десятка комнат его просторного старомодного дома (ули- ца Кох? или Рош? Она упирается иль подпирает статую генерала, имя которого мне не дается, но оно наверное скрыто где-то в моих старых заметках). В ту пору здесь проживали господин и госпожа Степановы, их замужняя дочь баронесса Борг, ее одиннадцатилетнее дитя (барона, человека делового, фирма услала в Англию) и Григорий Рейх (1899 - 1942?), мягкий, печальный, худощавый молодой по- эт, напрочь лишенный таланта, под псевдонимом "Лунин" печа- тавший в "Новостях" по еженедельной элегии и служивший Степа- нову секретарем. Вечерами мне волей неволей приходилось спускаться вниз для участия в частых сборищах литературных и политических персонажей в изукрашенном салоне или в обеденной зале с гро- мадным продолговатым столом и маслянным портретом en pied тонущего одноклассника. Обыкновенно здесь находился близору- кий, хрипло оживленный Александр Керенский, отрывисто взде- вавший монокль, чтобы рассмотреть незнакомца или попривет- ствовать старого друга всегда имевшейся наготове колкостью, произносимой скрипучим голосом, звучность которого большей частью сгинула многие годы тому в реве революции. Бывал здесь и Иван Шипоградов, выдающийся романист и недавний Нобелевский призер, излучавший обаяние и талант, и - после нескольких стопочек водки - потешавший закадычных друзей русской похаб- ной байкой, вся художественность которой держится на деревен- ской смачности и нежном уважении, с которым в ней трактуется о самых наших укромных органах. Фигурой гораздо менее привле- кательной был старинный соперник И.А. Шипоградова, хрупкий человечек в обвислом костюме, Василий Соколовский (почему-то прозванный И.А."Иеремией"), который с начала века посвящал том за томом мистической и социальной истории украинского клана, основанного в шестнадцатом веке скромной семьей из трех человек, но к тому шестому (1920-й) ставшего целым се- лом, обильным мифологией и фольклором. Приятно было увидеть умное, грубо отесанное лицо старика Морозова с копной тусклых волос и яркими ледяными глазами; и наконец, у меня имелась причина внимательно присматриваться приземистому и мрачному Базилевскому, - не потому, что он вот-вот должен был поца- паться или уже поцапался со своей молодой любовницей, краса- |
|
|