"Юрий Нагибин. Музыканты (Повести) " - читать интересную книгу автора

Не торговал мой дед блинами,
Не ваксил царских сапогов,
Не пел с придворными дьячками,
В князья не прыгал из хохлов...

Ответ был быстр и разящ, как выпад на рапире, кадеты дружно
расхохотались.
Мертвенно побелев, К-в сказал:
- Не знаю, как с блинами... Но шут царский среди Голицыных точно был.
Квасник, почтенный супруг чаровницы Бужениновой.
У Юрки дыхание сперло. Удар пришелся под вздох. Был, был, ничего не
попишешь!.. Был среди Гедиминовичей пошлый шут, едва ли не самый жалкий в
шутейной стае Анны Иоанновны. А прозвищем своим обязан он был тому, что
обносил квасом государыню, Бирона и приближенных. Причем
матушка-государыня не забывала выплеснуть остатки кваса, коли квасок был
хорош, в лицо своему шуту, а коли горчил - хренку переложили, или сластил
не в меру от избытка изюма и сахара, - то и всю чашу. Подражая
матушке-государыне, так же поступал Бирон, случалось - и другие
придворные. В обязанности князя Голицына входило высиживание цыплят из
теплых яиц прямо из-под курицы, и победное крылохлопание, когда цыпушка
благополучно вылуплялся; если же князю несчастливилось раздавить яйцо или
ненароком задушить цыпушку, его нещадно били по щекам. От всего этого
князь, бывший некогда смышленым юношей, отобранным Петром I для
прохождения курса наук в Сорбонне, потом ловким молодым дипломатом в Риме,
где он женился на римской девушке, запил горькую и тронулся в уме. Кстати,
поводом для превращения потомка старинного рода в шута послужила его
женитьба на католичке и тайное принятие католической веры, поскольку
родители любимой девушки не отдавали ее за православного. Когда это
обнаружилось, итальянку-жену выслали из Петербурга, князя насильно развели
и определили в шуты.
Конечно, не измена вере была главной причиной гнева государыни:
хотелось ей унизить ненавистную фамилию. После страха, которого она
натерпелась при вступлении на престол от Верховника Дмитрия Михайловича,
возненавидела она, тяжело и душно, всех Голицыных. Мстительная злоба Анны
не находила утоления, и Квасника-Голицына женили на любимой шутихе
императрицы девице Бужениновой, а свадьбу сыграли в ледяном дворце,
возведенном по приказу кабинет-министра Волынского. Придворный пиита
Тредиаковский воспел эту свадьбу в непристойных стихах, а молодые,
упившиеся вусмерть и забытые во льдах, чуть не замерзли. Вконец
окоченевшего князя-шута отогрела на своей мягкой и горячей груди
крепенькая камчадалка Буженинова, ранее него пришедшая в чувство. Но тут
начиналась другая история, не имеющая отношения к нанесенному оскорблению.
Юрка знал, что при зловещем дворе Анны Иоанновны были и другие
титулованные шуты: князь Волконский и граф Апраксин, но ни один из них не
подвергался таким издевательствам, как Голицын. Волконский был зятем
сильного при дворе Алексея Бестужева-Рюмина, кабинет-министра, и нес свою
срамную службу без особого усердия, докуки и обид, которых ему, впрочем, и
не чинили, памятуя о важном положении его тестя. Любопытно, что последнего
нисколько не смущала шутейная должность родича, - чем она хуже любой