"Барбара Навроцкая. Останови часы в одиннадцать " - читать интересную книгу автора

Не снимая пальто, он открыл холодильник и достал молоко. Зажег газ.
Что-то связывало его движения, пальто с оттопыренным карманом. Все же он
вылил молоко в кастрюльку и поставил на газ. Снял ботинки и в носках прошел
в глубь квартиры. Остановился посреди комнаты, осматривая свое убежище, свой
последний приют. У него была неплохая однокомнатная квартира в новом доме, с
окнами на юг и маленькой лоджией. Коллеги по работе уговаривали его вступить
в кооператив. Он знал, что нигде не сможет осесть, если не осуществит
намеченное. Но он не хотел вызывать у жителей маленького городка интерес к
себе особым образом жизни, пренебрежением труднодостижимыми благами, которые
учреждение почти вкладывало ему в руки. Проработав три года, он получил
жилье. А получив, должен был его обставить. Позднее устройство первого в
жизни угла стало доставлять ему удовольствие. Это удовольствие не могло
испортить даже сознание того, что в один прекрасный момент он будет вынужден
уехать отсюда, продать квартиру, упаковать вещи и на этот раз тащить с собой
мебель. Квартира стоила ему больших усилий. Он полюбил ее.
Он достал пистолет, вынул обойму, вышелушил патроны на ладонь.
Улыбнулся. Ни на один больше, чем было необходимо.
"Точная работа. Меткий стрелок, не расходующий боеприпасы впустую, -
подумал он с иронией. - Да. Это я. Но хватит. Меткого стрелка больше нет. Он
умер. 28 лет спустя после своей смерти".
Теперь надо было почистить оружие, обмотать фланелевой тряпкой и
спрятать в потайной ящичек небольшого комода - единственной антикварной
вещи, которую он смог себе купить. Не из-за этого ящичка, конечно. Ящичек он
обнаружил случайно. Как-то переполненный большой ящик выскользнул у него из
рук и вместе со своим содержимым упал на пол. Вот тогда-то он и заметил
внутри комода второй ящичек. Ящичек был как будто создан для пистолета.
Наверно, в старину какая-то женщина держала в нем жемчуг или бриллианты.
Ничего другого он и не допускал. А пистолет имел для него ценность большую,
чем жемчуг.
Он продолжал стоять. И, к счастью, вспомнил про молоко. Над молоком уже
поднимался пузырь. Он выключил газ и с беспокойством стал наблюдать,
поднимется ли пузырь выше или, наоборот, опустится в молочные глубины. Он с
напряжением следил за вздрагивающей пенкой, когда внезапно осознал, что
всего несколько часов назад убил человека, а сейчас у него нет важнее дела,
чем стеречь молоко. Несколько часов назад завершилось самое важное дело его
жизни, а он по-прежнему не любил запаха подгоревшего молока, и,
следовательно, ничего не переменилось.
"По всей вероятности, я обманываюсь, обманывался, что все легко можно
начать сначала. От себя никуда не уйдешь. Смешно думать, что с 11 часов
вечера 1 ноября я мог стать другим. И уже никогда не стану. К черту. Это
вздор. Сними молоко с плиты и свари себе кофе".
Он бросил пальто на тахту и посмотрел на пистолет, спокойно ожидавший
своей очереди. Внезапно у него пропало желание заниматься уже ненужным
предметом. Многие годы он сдувал с него пылинки, чистил черную
оксидированную сталь. Пистолет стал частью его существования. Без этой
штуки, элегантной и отполированной, у него не было бы стимула к поискам
нужного ему человека. Теперь парабеллум стал чем-то вроде детали, декорации
в пьесе, которую никто никогда не сыграет.
Он вложил патроны в обойму, сильным толчком ладони послал ее в
рукоятку. Выдвинул ящик, положил парабеллум в маленький ящичек, рядом с