"Андрей Назаров. Анфилада (Упражнения на тему жизни) " - читать интересную книгу автора

перемен, ни сожалений.
Она получила поверхностное образование, запомнившееся лишь тем, что в
двенадцать лет она соблазнила школьного учителя, расплатившегося за свою
страсть позором и безвестной гибелью на фронте. Она никогда не работала, за
тем исключением, что в конце второй на ее веку войны, проигранной Германией,
когда застрелился тот единственный муж, который покончил с собой не из-за
нее, оказалась вынужденной ходить в какую-то службу. И она ходила, выполняя
свои обязанности терпеливо и молча, как привыкла исполнять обязанности
супруги. Но вскоре необходимость в этом отпала, появилась новая власть и
новые мужчины - во власти и в ее жизни, - потому что всякая власть наследует
прежней.
Похоронив последнего мужа, она, как обычно, проводила год в трауре,
когда начали капитальный ремонт ее особняка. Поскольку родственников она не
признавала, а друзей не имела, ей предложили переехать на время в роскошный
старческий пансионат. Она согласилась столь же равнодушно, как принимала все
условности жизни, не угрожавшие тому единственному, ни с кем не делимому, в
чем проявлялось все ее существо.
Вечером медсестра принесла легкое снотворное, в котором она совершенно
не нуждалась. Она поблагодарила и заперла дверь. Теперь она была свободна,
предоставлена самой себе до утра.
Медсестра, заходившая к фрау Мольтке два раза в смену, снова невольно
отметила отталкивающее совершенство этой женщины, которую язык не
поворачивался назвать старухой, и снова ощутила дуновение пронзительного
необъяснимого ужаса. Потом медсестра сдала дежурство и вышла из пансионата,
стряхнув тягостное впечатление. Она пересекла пустынную улицу и села в
автомобиль с откинутым верхом, где ее дожидался мужчина.
Он курил, наслаждаясь пустынным пространством и тишиной города,
необычной даже для окраинного субботнего Берлина. Улица утопала в весенних
сиреневых сумерках. Мужчина подумал о том, как хорошо, что девушка не
заговорила, сохранив это драгоценное мгновение покоя и мира.
Но тут в ошеломленную тишину исторгся звериный вопль - вопль
торжествующей страсти - и мужчина вздрогнул, ударившись локтем о руль.
- Что это? - испуганно спросил он.
- Поехали ужинать, - устало ответила медсестра. - Это фрау Мольтке
предается воспоминаниям.

Маски

Они вечером пришли, с осеннего дождя, заполнив квартиру пестрыми
бутылками, гитарами, хохотом, сезонными бородами - и привели ее с собой.
Она чужой была этой экспедиционной команде, долго оставалась трезвой,
стыдилась, горбилась. Рослая, в лиловой юбке королевского бархата с разрезом
от бедра, в шнурованных солдатских ботинках, она разливала водку точными
мужскими движениями - и молчала. Страшно и стыдно было смотреть в ее
размалеванное лицо под всклокоченными патлами, приклеенным казалось лицо,
вот-вот, казалось, отвалится. И всем с ней стало неловко, и не пел никто,
только пили да переговаривались вполголоса.
И только позже, на кухне, где я стоял у плиты, следя за кофе, внезапно
ударила гитара, и раскатилось неудержимо: "Уходят, уходят, уходят друзья..."
Я успел понять: "она!", но не пение, шквальный поток боли, проклятия и