"Николай Алексеевич Некрасов. Опытная женщина " - читать интересную книгу автора

водевиле, где она выучила главную роль...
- - Вперед нога моя не будет у Андрея Матвеевича! - сердито говорила
она своей племяннице, выходя с нею за кулисы.
- - Ничего, ничего, матушка! - кричал ей вслед Андрей Матвеевич. - В
водевиле зато три раза вызовем... Что делать! видно, забыли, забыли...
Впрочем, ничего... дело поправимое... Ставь кулису, на которой нарисовано
синее небо с черными полосками да три зеленые дерева! - продолжал он,
обращаясь к лакею.
- - Успокойтесь! - говорила Задумская своей тетушке, внутренне смеясь
над ее страстию к славе.- Водевиль все поправит: я сама вам похлопаю...
- - Как! - воскликнула Вера Леонтьевна с изумлением.- Ты хочешь
смотреть водевиль? Опомнись... Уж будет того, что смотрела драму... Прилично
ли, скажите пожалуйста, смеяться публично через год после смерти мужа?..
- - Но меня просит Андрей Матвеевич...
- - Что слушать мужчин! Они уговорят, да после сами же смеяться
станут... О, я их хорошо знаю!
- - Я в этом уверена, тетушка.
- - Сколько раз я говорила, что я тебе кузина, а не тетушка.
- - Вы сейчас сами назвали меня племянницей.
- - Нужды нет... Так ты не пойдешь смотреть водевиля?
- - Но ведь вы играете же в нем, хоть также были очень близки моему
покойному мужу.
- - Я? я дело другое... Не смотри водевиля, советую тебе.
- - Пожалуй. Я что-то устала... Притом же маменька учила меня уважать
советы старших...
- - Иногда надобно слушать и не одних старших,-перебила Вера Леонтьевна
с досадою,- например, я желаю тебе добра; не должна ли ты меня послушаться?
- - Ванта любовь ко мне, точно так же как и лета ваши, обязывают
меня...
- - Ты что-то сегодня рассеянна... Как тебе показалась драма? - сказала
Вера Леонтьевна, стараясь замять неприятный для нее разговор.- Зеницын играл
прекрасно!
- - О, без сомнения! Он очаровал меня!
- - Ну, не очень очаровывайся... Помни, что ты вдова. Иное дело
девушка: она может предаваться влечению своего неопытного сердца... Не
заметила ли ты, он, кажется, что-то робел со мною, голос его дрожал, когда
он говорил о любви?
- - Как же, заметила... Он решительно влюблен...
- - Ну, бог знает; только не советую тебе думать о нем: нет ничего
ужаснее безответной любви... Вот Хламиденко; он и давеча говорил...
Вбежал Стригунов и объявил, что пора выходить. Вера Леонтьевна убежала
на сцену. Задумская осталась одна. Слова Зенпцына: "Будь моею, подари меня
своей любовью!" - не выходили из ее головы. Ей почему-то казалось, что они
относились к ней, несмотря на то что были сказаны на коленях пред ее
тетушкою в виду множества зрителей. Она замечталась. Зеницын, в прекрасном
итальянском костюме, который живописно обрисовывал его талию, с страстным,
умоляющим взором, с словами любви на устах, живо представился ее
воображению. Его упоительная, сильная речь, полная страсти и преданности,
лилась рекою в ее жадный слух; его глаза сверкали пламенем, обличая душу
сильную и высокую, способную любить беспредельно, вечно... Она слышит биение