"В.И.Немцов. Параллели сходятся " - читать интересную книгу автора

героика и благородство чистых сердец, что волновали зрителей в Вильгельме
Телле и других постановках, оставили в сознании такой глубокий след, что
потом я стал смотреть спектакли только романтического и героического плана.
Видимо, до конца дней не забуду гастролей братьев Адельгейм. Эти
изумительные актёры-подвижники объездили всю страну, выступая даже в самых
маленьких городках и селениях, и всюду несли подлинное искусство,
благородство, чистоту помыслов и бурных страстей. Видел я Адельгеймов в
"Кине", "Казни", "Уриэле Акосте". Я был потрясён мастерством и
темпераментом Роберта Адельгейма, особенно в "Кине". Помню сцену в кабачке.
Великий актёр Англии Кин пришёл к матросам, сбросил куртку и, оставшись в
одной тельняшке, поигрывая великолепными мускулами, -- а тогда Роберт был
уже немолод, -- красивым, проникновенным голосом пел, аккомпанируя себе на
гитаре. В каждом его движении было столько пластики, мужественной грации,
что, пожалуй, ему мог бы позавидовать самый прославленный артист мирового
балета. Сдержанная страсть артиста потрясала зрителей. Помню сцену с его
соперником -- принцем Уэльским: Кин поставил ногу на стул, облокотился на
колено и с нескрываемым презрением к этому аристократическому отпрыску
произнёс: "А теперь, лорд такой-то... (идёт подробное перечисление всех его
титулов)... пошёл вон!" Зал замирал от восторга, а я думал: какой же
смелостью и ненавистью к подлецу, -- а таким подлецом был принц по
пьесе, -- надо обладать, чтобы так произнести эти слова. Я, наверное,
никогда этого не сумею. Но артист учил меня благородному гневу в защите
чести женщины, и, может быть, потому это и нашло отражение в моих книгах?
Меня потрясла трагедия Уриэля Акосты и та страсть, с которой Уриэль
отстаивает свои убеждения. Я видел Адельгеймов в ролях Уриэля (Роберт) и
Бен Акибы (Рафаил): "Было, всё было..." Видел в ранней своей юности и
потом, уже зрелым, много повидавшим человеком. Это случилось на
праздновании юбилея братьев Адельгейм. И сравнивая волнения юности от игры
прославленных артистов с тем ощущением, которое испытывал на этом юбилее,
понял, что настоящее искусство не стареет.
Да, хорошие у меня были воспитатели.
В Тулу приезжал и прославленный Художественный театр. Я видел несколько
его спектаклей. И вот однажды, проходя к городскому театру по небольшой
улочке, которая шла вблизи дома, где я жил, слышу удивительно знакомый
голос:
-- Вы посмотрите на этот великолепный закат.
Оглядываюсь: идут артисты МХАТа и среди них -- В.И.Качалов. Ну как же
не узнать его редкого по красоте голоса? Слышал этот голос десятки раз и в
конце концов услышал в вестибюле гостиницы "Тбилиси" зимой 1941 года, куда
я приехал в кратковременную командировку в штаб Закавказского фронта.
Василий Иванович что-то узнавал у администратора, уже немолодой, но голос
оставался тем же сочным и густым, потрясающего обаяния, и, вероятно, его
никогда не забудешь. Наиболее яркие впечатления от игры Качалова и
Книппер-Чеховой у меня остались, когда приехал из Тулы в Москву, где
удалось посмотреть "У жизни в лапах" Гамсуна. Это был праздник благородной
красоты и тончайшего мастерства. Диалоги главных героев Пер Баста и Юлианы
поражали своей затаённой страстью, глубиной переживаний в предчувствии
назревающей трагедии. Видел я эту пьесу только один раз. Вероятно, она
проникнута буржуазной идеологией, но меня в те незрелые годы привлекали в
этом спектакле взаимоотношения красивых и внешне и внутренне людей в