"Збигнев Ненацки. Раз в год в Скиролавках (Том 1)" - читать интересную книгу автора

гнезда, а людей, как листья, разбросала широко, на погибель или только на
изгнание, на унижение или забвение. Был это и сорок пятый год от рождения
Яна Крыстьяна Негловича, доктора всех наук лекарских.
Как обычно, много разных знаков на небе и на земле предвещало, что
новый год будет богат всякими событиями. Прежде всего, незадолго до
Рождества родила ребенка женского пола в Трумейках молодая ветеринарша,
Брыгида, девушка хорошенькая на удивление, с задом, как у кобылы-двухлетки.
Почти до дня родов никто не догадывался о ее состоянии, потому что она
носила широкую желтую болоньевую курточку, что естественно в осенние холода,
а живот, несмотря на беременность, у нее был небольшой. Людям было
любопытно, кто добрался до зада Брыгиды, потому что это должен был быть
мужчина большой отваги. Брыгида была красивой, с ласковыми глазами телки, но
гадкую для женщины имела она профессию: проявляла особую умелость,
маленькими и нежными ручками освобождая от яиц бычков и молодых жеребцов, а
также баранов. Говорили, что ее подружка по институту, такая же хорошенькая
девушка, когда ее изнасиловали трое мужчин, коварно заманила их к себе
домой, усыпила специальным вином, а потом лишила ядер, как разбрыкавшихся
бычков. Поэтому, несмотря на красоту Брыгиды и ее приветливый взгляд,
избегали ее молодые мужчины, и даже удивительно было, что нашелся кто-то
настолько отважный, чтобы сделать ей младенца.
Девушка с ребенком - это вещь в тех краях обычная. Но Брыгида никому не
сказала, от кого у нее ребенок, и в гминном управлении дочку велела записать
на свою фамилию. Тайны своей она не выдала даже доктору Негловичу, которого
вызвала в Трумейки акушерка. Потому что роды обещали быть трудными. Бабам,
которые лежали вместе с ней в палате, объявила: "Если уж вам так интересно,
от кого ребенок, то скажу вам, что это случилось от здешнего воздуха". Был
это, по мнению людей, нахальный ответ. Потому что нет ничего прекрасней, чем
картина, которая разыгрывается после девичьих родов, когда девушка с
ребенком на руках вылавливает из толпы какого-нибудь бедолагу, таскает его
по судам, а он выкручивается, врет, на других пальцем указывает и
рассказывает разные забавные подробности о девушке.
Разве не так было с дочкой вдовы Яницковой, хромой Марыной?
Двадцатилетней девушкой она родила дитя мужского пола в мае прошлого года, а
потом на автобусной остановке прихватила молодого Антека Пасемко, который
уже полгода работал на Побережье шофером и приезжал домой только на
воскресенья и на праздники. Ему-то на остановке она громко прокричала, что
ребенка родила от него и пусть он или женится на ней, или платит на сынка.
Парень защищался, как умел, рассказывал, что не только он девять месяцев
назад пошел в койку с хромой Марыной, что их тогда было несколько, потому
что она лежала пьяная, как свинья. Молодой Галембка ей засадил, старший сын
Шульца, средний из ребят плотника Севрука, почему же именно его, Антека
Пасемко, подозревают в отцовстве, если и от семени тех остальных ребенок мог
быть зачат? Подробно, ко всеобщей радости, рассказывал Антек Пасемко, как
хромая Марына сама в отсутствие матери на кровати разлеглась, как потом
ногами радостно дрыгала, когда ее по очереди покрывали - он, Антек, в самом
конце, потому что был пьянее всех, поэтому заснул на Марыне, и так его вдова
Яницкова в постели с Марыной застала. Те удрали, а он остался, и по этой
причине теперь его Марына подозревает, хотя он даже не помнит, наполнил ли
он ее своим семенем. Только что спал с Марыной, ничего больше. И, сказав это
людям, Антек Пасемко удрал на Побережье и три или четыре месяца не