"Збигнев Ненацки. Раз в год в Скиролавках (Том 1)" - читать интересную книгу автора

даже могла его укачать, когда он сильно уставал на работе. Но со временем,
чувствуя свое физическое превосходство над ним, она начала бить его по морде
за что попало, и это при детях. Три года назад он высмотрел себе в Трумейках
молоденькую девчушку; мелкую служащую по имени Марылька - маленькую,
худенькую, с вечным насморком, с ляжками тощими, как у лягушонка и получал с
ней большое наслаждение, выбираясь на разные совещания в отель в воеводском
городе. Никто его за роман с этой Марылькой не осуждал, потому что каждый, у
кого были глаза, даже снисходительного взгляда на нее не бросил, такое это
было недоразвитое, недокормленное существо и вдобавок ко всему - с вечным
насморком. Но ему все в ней нравилось: кривые и хилые ножки, такие же тонкие
в бедрах, как и в лодыжках, торчащие лопатки на слегка сгорбленной спине,
сосульки редких выцветших волос, грудки, маленькие и бледные, как ломтики
лимона, нижнее место с руном таким обильным и богатым, будто бы природа дала
ей там с избытком то, на что поскупилась на голове. Начальник Гвязда часто
думал о панне Марыльке и об удовольствии, которое он получал, кладя свою
жесткую мужскую ладонь на это руно, жесткое, но богатое, а она говорила ему
в это время, шмыгая носом: "Ах, Стась, какой же ты свинтус". Вообще-то он
встречался с ней и одарял ее ласками редко, потому что был предусмотрителен
и осторожен, как лис. Иногда, расхаживая по Трумейкам, он мечтал, что он -
могущественный король, который мог бы Марыльку поселить в каком-нибудь
замке, окружить верными стражами и навещать два раза в неделю в маске,
закрывающей лицо. А поскольку он действительно был начальником, то удалось
ему устроить Марыльку на должность в гминном кооперативе в Бартах, снял ей
комнатку, но даже туда к ней никогда не ездил лично, только записочку слал
перед каждой встречей, потому что боялся своей жены. И даже был рад, что
Ядвига время от времени выезжает к родителям, и, было дело, носил в сердце
тихую благодарность к доктору Негловичу. Недолго, правда, потому что Ядвига
после таких визитов еще больше заносилась и еще чаще его била, и при детях
тоже. И поэтому начальник Гвязда не любил доктора и не хотел, чтобы солтысом
стал его кандидат, Ионаш Вонтрух. Другое дело, что Ионаш Вонтрух
действительно верил во власть Сатаны, что могло пробуждать сомнения, нужно
ли доверять такой особе власть даже в такой отдаленной деревушке, как
Скиролавки.
Инструктор сельскохозяйственного отдела Ружичка появился в деревне,
одетый в черное пальтишко и черную шапку, и ходил от усадьбы к усадьбе,
напоминая некоторым ворону из той стаи, которая принесла в Скиролавки разные
заботы. И в самом деле, он подскакивал, как ворона. И это потому, что мороз
в этот день давал о себе знать, а инструктору Ружичке, в его двадцать два
года, было уже известно, что, как аппаратчик, он должен ходить в туфлях, а
не в валенках, носить пальто, а не куртку. Мерз он из-за этого, и потому,
идя от усадьбы к усадьбе, подскакивал на снегу, чтобы разогреть свои ступни.
Так вот ни с того, ни с сего прилетела к Ионашу Вонтруху черная
новость, что не будет он больше солтысом в Скиролавках, потому что такова
воля начальника Гвязды. Принесла ему эту новость из магазина его жена Мария,
женщина немногословная и невыразимо приветливая той чудной приветливостью,
которой одарены только немногие женщины. Милая это приветливость, тихая и
желанная мужчине, радостная и привлекательная, успокаивающая сердце и разум.
Не было никогда слышно бабского визга в доме Вонтруха, только шелест женской
суеты возле печи и горшков, возле коров и прочей живности. Даже кур и уток
Вонтрухова сзывала голосом приветливым, не слишком громким. Всегда и улыбка