"Жерар де Нерваль. История о царице утра и о Сулеймане, повелителе духов" - читать интересную книгу автора

такому; немедля сказав ей об этом, он лишь следовал примеру всех других
мужчин, но он сумел сделать это достаточно изящно; час выпал благоприятный,
Балкида была в самой поре любви; ночной сумрак оказался союзником
Сулаймана - его признание заинтриговало и растрогало царицу.
Вдруг красные отсветы факелов легли на листву, и слуги доложили, что
ужин подан. "Как некстати!" - нахмурился царь.
"Как вовремя!" - подумала царица.
Стол был накрыт в павильоне, построенном в очаровательном и причудливом
вкусе жителей берегов Ганга. Восьми освещали разноцветные свечи и
светильники, в которых горело масло, смешанное с благовониями; приглушенный
свет трепетал среди огромных букетов цветов. На пороге Сулайман подал руку
своей гостье; та шагнула, но тотчас, вскрикнув от неожиданности, отдернула
свою маленькую ножку. Пол зала представлял собою водную гладь, в которой
отражались стол, диваны, цветы и свечи.
- Почему же вы остановились? - спросил Сулайман с простодушным видом.
Балкиде не хотелось показать свой страх - очаровательным жестом она
подобрала платье и решительно ступила в воду.
Но нога ее встретила твердую поверхность.
- О царица, - воскликнул мудрец, - как видите, самый осторожный человек
может ошибиться, если судит по внешности; я хотел вас удивить, и наконец мне
это удалось... Вы идете по хрустальному полу.
Она улыбнулась и вздернула плечико движением, исполненным грации, но
отнюдь не восхищения, а в душе, быть может, пожалела, что ее не сумели
удивить иначе.
Во время пира хозяин был учтив и предупредителен. Сидя в окружении
своих придворных, он царил за столом с таким несравненным величием, что
Балкида невольно прониклась к нему уважением. Торжественным был пир Су-Блюда
подавались изысканные и разнообразные, но все были сильно посолены и обильно
сдобрены пряностями; впервые Балкиде пришлось отведать подобных солений. Она
решила, что таков вкус иудеев; каково же было ее удивление, когда она
заметила, что все эти любители острых приправ ничего не пьют. Не было на
пиру ни одного виночерпия, ни капли вина или меда, ни единой чаши на столе.
Губы у Балкиды горели, во рту пересохло, но, поскольку царь тоже не пил, она
не решалась попросить воды, боясь уронить свое царское достоинство.
Ужин закончился; вельможи начали расходиться и мало-помалу все скрылись
под сводами полутемной галереи. Вскоре прекрасная царица савеян осталась
наедине с Сулайманом. Он был еще более учтив, чем прежде, и смотрел на нее
глазами, полными нежности, но из предупредительного постепенно становился
настойчивым.
Преодолев свое смущение, царица улыбнулась, опустила глаза и поднялась
с намерением уйти.
- Как? - вскричал Сулайман. - Неужели вы так и покинете вашего
покорнейшего раба, не сказав ни слова, не подав никакой надежды, ни
малейшего знака сочувствия? А наш союз, о котором я мечтал, а счастье, без
которого я больше не мыслю жизни, а моя любовь, пламенная и смиренная, - вы
хотите растоптать все это?
Он сжал ручку, которая как бы по рассеянности осталась в его руке, и
без усилия притянул к себе, но ее владелица воспротивилась. Что скрывать,
Балкида не раз думала об этом союзе, но ей не хотелось терять свою свободу и
власть. Она снова повторила, что хочет уйти, и Сулайман вынужден был