"Жерар де Нерваль. История о царице утра и о Сулеймане, повелителе духов" - читать интересную книгу автора

печи, над которой возвышалась массивная башня из кирпича, заканчивающаяся в
шестидесяти локтях от земли усеченным конусом с отверстием, откуда вырывался
красный дым, синеватые языки пламени и снопы искр.
Глубокий ров, прорытый между формой и подножием печи, должен был стать
руслом огненной реки, когда придет час железными кирками открыть чрево
вулкана.
Приступить к великому деянию было решено ночью: в это время легко
следить за продвижением жидкого металла, когда он, белый и лучезарный, сам
освещает свой путь; а если раскаленная лава грозит выйти из повиновения,
просочившись в незаметную трещину или проделав щель в обшивке, это легко
увидеть впотьмах.
Не было в Иерусалиме никого, кто бы равнодушно ожидал решающего часа,
которому суждено было обессмертить или навеки опозорить имя Адонирама.
Оставив свои занятия, шли к храму ремесленники со всех концов царства, и на
склоне дня в канун роковой ночи с самого заката солнца толпы любопытных
заполонили окрестные холмы.
Никогда еще ни один мастер по собственному почину и вопреки всем
предостережениям не пускался в столь рискованное предприятие. Отливка
металлов - весьма интересное зрелище, и зачастую, когда отливались большие
статуи или детали, сам царь Сулайман изъявлял желание провести ночь в
мастерских, а вельможи оспаривали друг у друга право сопровождать его.
Но отливка медного моря была невиданным по размаху делом, вызовом гения
людским предрассудкам, силам природы и суждениям знатоков, которые все как
один предсказывали мастеру неудачу.
Поэтому, предвкушая захватывающий поединок, люди всех возрастов, из
всех земель еще засветло толпились на холме Сиона, подступы к которому
охраняли легионы ремесленников. Безмолвные отряды обходили дозором толпу,
поддерживая порядок и не допуская ни малейшего шума... Это было нетрудно,
ибо по приказу царя звуки трубы призвали к полной тишине под страхом
смертной казни - необходимая мера, чтобы отчетливо слышались и быстро
выполнялись все команды.
Вечерняя звезда уже клонилась к морю; ночь была темная, низко нависшие
облака казались рыжеватыми в отсветах пламени, вырывающегося из печи; час
был близок. В сопровождении мастеров Адонирам в свете факелов расхаживал по
площадке, в последний раз проверял, все ли готово. Под большим навесом у
печи можно было разглядеть кузнецов в медных шлемах с опущенными козырьками
и в длинных белых одеяниях с короткими рукавами - вооруженные железными
крюками, они извлекали из пламенеющего жерла печи шлак, вязкие комья
полузастывшей пены, и уносили их подальше от формы. Кочегары, сидя на
высоких лесах, поддерживаемых прочными опорами, бросали сверху в топку
корзины угля, и пламя отвечало устрашающим ревом, вырываясь из
вентиляционных отверстий. Повсюду роились толпы подмастерьев с лопатами,
кирками и кольями; длинные тени скользили за ними по земле. Все были почти
обнажены: лишь узкие повязки из полосатой ткани прикрывали бедра; на головы
были натянуты шерстяные колпаки, а ноги были защищены деревянными
наколенниками, привязанными кожаными ремнями. Почерневшие от угольной пыли,
лица их казались красными в отблесках пламени; они сновали по площадке,
подобные демонам или призракам.
Звуки фанфар возвестили о прибытии царской свиты; появился Сулайман
вместе с царицей Савской; Адонирам почтительно приветствовал их и проводил к