"Макс Неттлау. Очерки по истории анархических идей " - читать интересную книгу автора

письме к Александру Герцену (напечатано в "Сборнике посмертных статей",
Женева, 1870). И Дежак, и Кердеруа, также и Бельгарриг, хотя иногда и
цитировавшиеся мимоходом там и здесь, были совершенно не известны анархистам
Интернационала и позднее, в 60, 70 и 80-х годах. Они были вновь открыты
только коллекционерами и любителями, случайно пришедшими в соприкосновение,
главным образом, в Лондоне и Женеве, с очень немногими лицами, знавшими о
них. Коммунистический анархизм, упоминающийся на стольких страницах книг и
газет 50-х годов, был совершенно не разработан и не мог дойти до людей 60 и
70-х годов - Бакунина, Кропоткина и других. Это - небеспочвенное
предположение, я его доказал в отношении названных трех писателей и
положительным и отрицательным способами настолько основательно, насколько
это оказалось возможным, начиная с 90-х годов, когда многие, ныне ушедшие от
нас, были еще живы.
Можно сказать, таким образом, что, начиная с "Гуманиста" 1841 года и до
Жо-зефа Дежака 1861 года, коммунистический анархизм, хотя и полностью
продуманный и изложенный талантливо и с пламенным энтузиазмом, не имел
дальнейшего распространения какими бы то ни было известными путями, за
исключением случайных бесед отдельных мирных людей в тех редких случаях,
когда им приходилось говорить с активными людьми, интересовавшимися
историей. Именно эти люди и рассказали Бенуа Малону об этих забытых авторах
и дали ему возможность посвятить им страницу в его "Истории социализма",
куда лишь очень немногие анархисты заглядывали и где эти авторы вновь были
похоронены и забыты. Еще один анархист должен быть отмечен в этом периоде
1848-1851 годов - Элизе Реклю (1830-1905). Относительно Реклю рукопись,
помеченная 1851 годом, дает возможность с точностью установить факты. Эта
рукопись содержит следующие слова:
"...Наше назначение состоит в том, чтобы достигнуть того состояния
идеального совершенства, при котором народы не будут более нуждаться в опеке
правительства или другого народа. Это - отсутствие всякого правительства, -
это анархия, высочайшее выражение порядка; кто думает, что на земле никогда
нельзя будет жить без опеки, тот не верит в прогресс и является
реакционером".
От социализма молодой Реклю требует, чтобы он гарантировал одновременно
и права личности, и права всех. Это прежде всего тенденция, пребывающая в
сердцах людей, а не система, покоящаяся в книгах Прудона или Луи Блана.
Только тот, кто равно любит свободу и солидарность, кто признает, что
права налагают обязанности, и обратно, и что человек сам, а не другие люди
за него, должен устанавливать равновесие между тем, что он берет от общины и
что дает ей, может понять, что Реклю жил этими идеями, начиная с 1851 года,
когда ему было 21 год отроду, до своего последнего дня, а также в течение
невыясненного числа лет до 1851 года. Остается вопрос, познакомился ли он с
социалистической литературой в 16 или 17 лет, или еще раньше, но это уже
второстепенная подробность: когда бы это ни случилось, эта литература
заставила зазвучать некоторые струны в одно и то же время в его сердце и в
сердце его брата Эли (1827-1904). Так произошло то, что не социалистические
системы Фурье, Пьера Леру или Луи Блана и не анархическая теория Прудона
целиком захватила собою Элизе Реклю, а либертарная сторона учения Прудона,
пропитанная духом свободного коммунизма. Это последнее сочетание,
составленное из свободы и любви, свободы и солидарности, получило
преобладание во взглядах Реклю.