"Нидзе. Непрошеная повесть " - читать интересную книгу автора

сжималось от невыразимой печали.

Дайнагону Дзэнседзи отец подарил превосходнейшего вола по кличке
Сиогама, которым прежде весьма дорожил. В свое время этого вола даровал отцу
настоятель храма Добра и Мира, Ниннадзи.

Днем отцу стало как будто немного лучше. "Кто знает, вдруг все
обойдется и отец выздоровеет?.." - с надеждой подумала я; у меня отлегло от
сердца, и с наступлением вечера я прикорнула у постели больного, хотела лишь
чуть вздремнуть, но сама не заметила, как уснула. Внезапно я открыла глаза -
отец разбудил меня.

- Ах, какой ты еще ребенок! Спишь себе безмятежно, совсем позабыв, что
дни мои сочтены, что я только о тебе и тревожусь, жалею тебя, бедняжку! С
тех пор как смерть разлучила тебя с матерью, - тебе было тогда всего два
года, - я один неустанно о тебе пекся, любил больше всех остальных детей...
Бывало, ты улыбнешься - я радуюсь, опечалишься - я горюю вместе с тобой. Мое
счастье и горе - все зависело от тебя... Незаметно промчались годы, тебе
стало уже пятнадцать лет, и вот приходится расставаться. Служи государю
усердно, старайся быть безупречной, береги честь, веди себя скромно! Если в
будущем любовь государя остынет, если у тебя не достанет средств по-прежнему
жить при дворе и нести придворную службу, без колебаний, не мешкая, от
чистого сердца прими постриг! Став монахиней, ты спасешься в будущем
потустороннем существовании и утешишь покойных родителей, сможешь молиться,
чтобы всем нам снова встретиться в едином венчике лотоса, в мире ином...
Если государь разлюбит тебя и ты лишишься опоры в жизни, не вздумай сделать
позорный шаг: отдаться кому-нибудь другому или найти приют в чужом доме -
пусть я буду уже в могиле, все равно прокляну тебя с того света! Союз
женщины и мужчины возникает не только в теперешней жизни, он предопределен
еще в прошлых воплощениях,, не в нашей власти его расторгнуть. Повторяю
снова и снова - ни в коем случае не отвергай пострига, не опускайся до
положения девы веселья, дабы после смерти не оставить по себе дурной славы,
не прослыть суетной и развратной. Если же ты станешь монахиней, то как бы ты
ни нуждалась, как бы

трудно ни пришлось тебе добывать пропитание, все это суета сует!

Так говорил отец, заботливей и подробнее, чем обычно, а мне было больно
при мысли, что это его последнее наставление. Когда рассвело и колокол
возвестил наступление утра, пришел Накамицу и, как обычно, принес охапку
пропаренной травы обако, чтобы подстелить ее под больного, но отец сказал:

- Не надо, смертный час уже близок. Сейчас все напрасно... Лучше
принеси-ка что-нибудь поесть этой девочке!

"Разве я смогу проглотить хоть кусок в такую минуту?" - подумала я, но
отец все твердил:

- Скорее, скорее! Пока я еще могу это видеть!.. - А у меня сердце
сжималось от этой его заботы: отец так обо мне тревожится, а что будет