"Фридрих Ницше. Человеческое, слишком человеческое" - читать интересную книгу автора

требует отказа от нашего интеллекта, от нашей личной воли - чтобы тем самым
прийти к сущности, чтобы стать подобным этой сущности. Другие же собрали все
характерные черты нашего мира явлений - т. е. сотканного из наших
интеллектуальных заблуждений и прирожденного нам представления о мире - и,
вместо того чтобы признать виновным интеллект, обвинили сущность вещей как
причину этого действительно весьма жуткого характера мира и проповедовали
спасение от бытия. Со всеми этими воззрениями когда-нибудь решительно
справится постоянный и упорный процесс науки, который некогда отпразднует
свой высший триумф в истории происхождения мышления, и результат, к которому
он придет, быть может, сведется к следующему положению: то, что мы теперь
зовем миром, есть результат множества заблуждений и фантазий, которые
постепенно возникли в общем развитии органических существ, срослись между
собой и теперь наследуются нами, как скопленное сокровище всего прошлого -
как сокровище, - ибо на нем покоится ценность нашей человечности. От этого
мира представлений точная наука действительно лишь в малой мере может
освободить нас - что и отнюдь не желательно, - ибо она не может по существу
уничтожить силу древних привычек чувства; но она может постепенно, шаг за
шагом уяснять историю происхождения этого мира как представления - и, по
крайней мере на мгновения, возносить нас над всем этим процессом. Быть
может, мы тогда познаем, что вещь в себе достойна гомерического смеха: ибо
казалось, будто она содержит столь многое, и даже вс╕, - на деле же она
пуста, т. е. лишена значения.
17
Метафизические объяснения. В юности человек ценит метафизические
объяснения, потому что они обнаруживают ему в вещах, которые он находил
неприятными или презренными, нечто весьма значительное; и если он недоволен
собой, то это чувство облегчается, когда он узна╕т глубочайшую загадку мира
или несчастье мира в том, что он не одобряет в себе. Чувствовать себя самого
менее ответственным и вместе с тем находить вещи более интересными - есть
для него двойное благодеяние, которым он обязан метафизике. Позднее, правда,
он начинает испытывать недоверие ко всему метафизическому способу
объяснения; тогда, быть может, он также усматривает, что эти результаты
достижимы другим путем и более научным способом, что физические и
исторические объяснения по меньшей мере столь же возбуждают это чувство
безответственности и что интерес к жизни и ее проблемам разгорается при
этом, быть может, еще более.
18
Основные вопросы метафизики. Если некогда будет написана история
происхождения мышления, то будет озарено новым светом и следующее суждение
одного выдающегося логика: "Первичный всеобщий закон познающего субъекта
состоит во внутренней необходимости познавать каждый предмет сам по себе, в
его собственном существе, как тождественный самому себе, т. е. как
самостоятельно существующий и в основе пребывающий и неизменный, словом, как
субстанцию". И этот закон, который назван здесь "первичным", имеет
происхождение: когда-нибудь будет показано, как постепенно в низших
организмах возникла эта склонность; как подслеповатые кротовьи глаза этих
организаций сначала видели всюду одно и то же; как затем, когда стали
ощутительнее различные возбуждения удовольствия и страдания, постепенно
начали различаться разные субстанции, но каждая - с одним только атрибутом,
т. е. с единственным своим отношением к такому организму. - Первая ступень