"Фридрих Ницше. Человеческое, слишком человеческое" - читать интересную книгу автора

доходит с помощью своего режущего и рассекающего анализа один из смелейших и
холоднейших мыслителей, автор книги "О происхождении моральных чувств"?
"Моральный человек, - говорит он, - стоит не ближе к интеллигибельному
(метафизическому) миру, чем физический человек". Это положение, ставшее
твердым и острым под ударами молота исторического познания, когда-нибудь, в
каком-либо отдаленном будущем, послужит, может быть, топором, который
подсечет корень "метафизической потребности" людей, - больше ли за здравие,
чем за упокой всеобщего блага, - кто бы мог ответить на это? - но во всяком
случае как положение, чреватое самыми значительными последствиями,
одновременно и страшное, и плодотворное, и смотрящее на мир тем двойным
ликом, который присущ всем великим познаниям.
38
В каком смысле полезно. Итак, пусть останется нерешенным вопрос,
приносит ли психологическое наблюдение больше пользы или больше вреда для
людей; достоверно только то, что оно необходимо, потому что наука не может
обойтись без него. Наука же вообще не считается с последними целями, точно
так же, как не считается с ними природа; напротив, подобно тому как
последняя осуществляет иногда вещи высочайшей целесообразности без всякого
сознательного намерения, так и истинная наука, которая есть подражание
природе в понятиях, будет иногда, а может быть и часто, содействовать пользе
и благополучию людей и достигать целесообразного, но также без сознательного
намерения.
А если кому при дуновении такого миросозерцания повеет холодком на
душу, тот, вероятно, несет в себе самом слишком мало огня; стоит лишь ему
оглянуться, как он заметит болезни, которым потребны ледяные компрессы, и
людей, которые настолько "слеплены" из пламени и духа, что они едва ли могут
найти для себя где-либо достаточно холодный и режущий воздух. Больше:
подобно тому как слишком серьезные личности и народы имеют потребность в
легкомысленных вещах, - подобно тому как другие, слишком подвижные и
возбудимые, по временам нуждаются для своего здоровья в гнетущем бремени, -
так и мы, более духовные люди эпохи, которая явно все более объемлется
пламенем, - не должны ли мы хвататься за все средства тушения и охлаждения,
какие только существуют, для того чтобы остаться по крайней мере столь же
постоянными, скромными и умеренными, каковыми мы были до сих пор, и, таким
образом, когда-нибудь пригодиться для того, чтобы служить этой эпохе
зеркалом и орудием самосознания? -
39
Басня об интеллигибельной свободе. История чувств, с помощью которых мы
делаем кого-либо ответственным, т. е. так называемых моральных чувств,
протекает в следующих главных фазах. Сперва отдельные действия называют
хорошими или дурными совершенно независимо от их мотивов, а исключительно в
силу их полезных или вредных следствии. Но вскоре забывают о происхождении
этих обозначений и мнят, что самим поступкам, без отношения к их следствиям,
присуще качество "хороших" и "дурных"; это - та же ошибка, в силу которой
язык обозначает камень, как твердый сам по себе, или дерево, как зеленое
само по себе; то, что есть следствие, принимается за причину. Затем качество
хорошего или дурного вкладывают в мотивы и сами действия рассматривают как
нравственно неопределенные. Идут еще дальше и предикат добра или зла
приписывают уже не отдельному мотиву, а всему существу человека, из которого
произрастает мотив, как растение из почвы. Так поочередно человека делают