"Фридрих Ницше. Человеческое, слишком человеческое" - читать интересную книгу автора

говорит правду. Так, дитя верит в суждения своих родителей, христианин - в
утверждения основателя церкви. Точно так же не хотят допустить, чтобы вс╕,
что люди защищали в прежние века, жертвуя своим счастьем и жизнью, было
только заблуждением; вместо этого иногда говорят, что это были ступени
истины. Но, в сущности, полагают, что, когда человек честно верил во
что-либо, боролся и умер за свою веру, было бы слишком несправедливо, если
бы его одушевляло, собственно, только заблуждение. Такое явление
представляется противоречащим вечной справедливости; поэтому сердце
чувствующего человека всегда утверждает против его головы следующее
положение: между моральными действиями и интеллектуальными познаниями всегда
должна иметься необходимая связь. К сожалению, дело обстоит иначе: ибо
вечной справедливости не существует.
54
Ложь. Почему в большинстве случаев люди в ежедневной жизни говорят
правду? Во всяком случае не потому, что Бог запретил лгать. Но, во-первых,
потому, что это удобнее: ибо ложь требует изобретения, памяти и умения
обманывать. (Поэтому Свифт утверждает: кто лжет, тот редко замечает, что
берет на себя тяжелое бремя, а именно, чтобы поддерживать одну ложь, он
должен выдумывать двадцать других.) Далее, - потому, что в простых
отношениях выгоднее прямо сказать: я хочу того-то, я сделал то-то и т. п.;
стало быть, потому, что путь принуждения и авторитета вернее, чем путь
хитрости. - Но если ребенок вырос в сложных семейных условиях, то он столь
же естественно пользуется ложью и непроизвольно говорит всегда то, что
соответствует его интересам; чувство истины, отвращение ко лжи, само по себе
ему совершенно чуждо и недоступно, и потому он лжет с полной невинностью.
55
Подозревать мораль из-за веры. Никакая сила не может держаться, если ее
представляют одни только лицемеры; сколько бы "светских" элементов ни
находилось в католической церкви, сила ее покоится на тех и ныне еще
многочисленных священнических натурах, которые делают себе жизнь тяжелой и
глубоко значительной и у которых взор и изможденное тело говорят о ночном
бдении, голодании, горячих молитвах, быть может даже о самобичевании;
подобные натуры потрясают людей и внушают им страх: а что, если нужно так
жить? - таков грозный вопрос, возбуждаемый уже одним их видом. Распространяя
это сомнение, они вновь постоянно утверждают основы своего могущества; даже
свободомыслящие не осмеливаются противопоставить таким самоотверженным людям
суровое сознание истины и сказать им: "Обманутый, не обманывай сам!" - Лишь
различие мнений отделяет их от него, но отнюдь не различие в нравственных
качествах; но чего не любишь, к тому обыкновенно относишься несправедливо.
Так говорят о хитрости и нечестивом искусстве иезуитов, но упускают из виду,
какое самообуздание налагает на себя каждый иезуит и что облегченная
практика жизни, которую проповедуют иезуитские учебники, должна идти на
пользу отнюдь не им, а только мирянам. Можно даже задаться вопросом, сумели
ли бы мы, просвещенные люди, при такой же организации и тактике быть столь
же хорошими орудиями и обнаруживать столь же изумительную самодисциплину,
неутомимость и преданность.
56
Победа познания над радикально злым. Тому, кто хочет стать мудрым,
приносит большую пользу, если он некогда в течение известного времени
разделял представление о коренной злобе и испорченности человека; это