"Фридрих Ницше. Человеческое, слишком человеческое" - читать интересную книгу автора

древнейшего прошлого! Можно ли поверить, что в нечто подобное еще верят?
114
Негреческое в христианстве. Греки взирали на гомеровских богов не как
на своих владык и не сознавали себя их рабами, подобно иудеям. Они видели в
них как бы лишь отражение самых удачных экземпляров своей собственной касты,
т. е. идеал своего собственного существа, а не его противоположность. Люди и
боги чувствуют себя родственными друг другу, между ними существует взаимный
интерес, некоторого рода симмахия. Человек имеет высокое мнение о себе,
создавая таких богов, и становится к ним в отношение, подобное отношению
низшей знати к высшей; тогда как италийские народы имеют чисто мужицкую
религию и полны постоянного страха перед злыми и своевольными властителями и
духами зла. Где олимпийские боги отступали на задний план, там и греческая
жизнь становилась мрачнее и боязливее. - Напротив, христианство совершенно
раздавило и сломило человека и как бы погрузило его в глубокую тину; среди
сознания полнейшей отверженности оно внезапно бросало свет божественного
милосердия, так что изумленный, оглушенный благодатью человек испускал крик
восторга и на мгновение, казалось, ощущал в себе само небо. К этому
болезненному эксцессу чувства и к необходимой для него глубокой искаженности
ума и сердца влекут все психологические ощущения христианства: оно хочет
уничтожить, сломить, оглушить, упоить, оно не хочет лишь одного - меры, - и
потому оно в глубочайшем смысле слова имеет варварский, азиатский,
неблагородный, негреческий характер.
115
Быть религиозным с пользой. Существуют трезвые, дельные в своей
профессии люди, к которым религия пришита как клочок высшей человечности;
они поступают очень хорошо, оставаясь религиозными, это украшает их. - Все
люди, которые не умеют владеть никаким оружием, - если причислить к оружию
также язык и перо - становятся раболепными; для таких людей христианская
религия весьма полезна, ибо раболепие принимает в ней внешность христианской
добродетели и поразительно разукрашивается. - Люди, которым их ежедневная
жизнь кажется пустой и монотонной, легко становятся религиозными; это
понятно и простительно; но только они не имеют права требовать религиозности
от тех, чья ежедневная жизнь протекает не пусто и не монотонно.
116
Повседневный христианин. Если бы христианство было право в своих
утверждениях о карающем Боге, всеобщей греховности, благодати по избранию и
опасности вечного проклятия, то было бы признаком слабоумия и
бесхарактерности не стать священником, апостолом или отшельником и не
трудиться со страхом и трепетом только над своим спасением; было бы
бессмысленно упускать из виду вечное благо из-за временных удобств. Если
предположить, что в это вообще верят, то повседневный христианин есть жалкая
фигура, человек, который действительно не умеет считать до трех и который,
впрочем, именно вследствие своей духовной невменяемости не заслуживает того
сурового наказания, которым ему грозит христианство.
117
О рассудительности христианства. Это может быть сочтено ловким приемом
христианства, когда оно столь громко проповедует полную нравственную
негодность, греховность и презренность человека вообще, что при этом
становится уже невозможным презирать своих ближних. "Пусть он грешит сколько
угодно, он все же не отличается существенно от меня; я сам недостоин и