"Николай Никандров. Любовь Ксении Дмитриевны " - читать интересную книгу автора

бессмысленные глазки, задрала вверх подбородочек и, точно ученица с
последней парты, старательно выпалила:
- Спасибо!
Все рассмеялись.
- А ну вас совсем, - махнула рукой на детей бабушка и уставила
блестящие стекла очков на Ксению Дмитриевну: - Хотите, тут посидим, хотите,
выйдем посидеть на террасе?
- На воздухе лучше, - потянулась из мрачной комнаты Ксения Дмитриевна и
толкнула перед собой широкую стеклянную дверь, ведущую на террасу.
Они уселись на крытой террасе друг возле друга в поскрипывающих
плетеных креслах.
Со всех сторон их окружал старый хвойный лес, высокой стеной стоявший
тут же, за палисадником, в каких-нибудь двадцати шагах от дома.
Красные стройные стволы сосен на всем пространстве леса равномерно
чередовались с синими пышными елками, точно элегантные кавалеры в золотых
мундирах и томные дамы в широченных юбках, навсегда застывшие в неоконченной
фигуре кадрили...
Лес так и дохнул на Ксению Дмитриевну вечным сумраком, жуткой глубиной,
безжизненным покоем так и заговорил ее раскрывшейся душе о бесконечности
времен, о безграничности пространств, о возможности жизни иной...
И ей не хотелось ни слушать очкастую Марью Степанов ну, ни самой
говорить.
Хотелось только сидеть, смотреть на лес и молчать, отдыхать больной
душой, погружаться всем своим существом в космическую материю, отдать себя
во власть силам природы, единственно мудрым, раствориться в них без остатка.
Вот где лечить свое безумствующее сердце!
Вот у кого спрашивать от сумасшедшей любви совета!
- Ну, как же вы устроились в Москве? - спрашивала Марья Степановна. -
Где служите? Много ли получаете? Хорошая ли у вас квартира или пока только
одна комната?
- Устроилась я плохо... - делала мучительные усилия над собой, чтобы
отвечать, Ксения Дмитриевна. - Вернее - никак не устроилась... Нигде не
служу... Никак не могу найти комнату... Витаю в воздухе... может быть, вы,
Марья Степановна, поможете мне куда-нибудь поступить, на самое ничтожное
жалованье, и расспросите у ваших знакомых, не найдется ли у них для меня
какой-нибудь конурки, хотя бы темной?
Лицо Марьи Степановны, когда она выслушивала эти слова, вытягивалось,
вытягивалось, вытягивалось.
- Как?! - не верила она своим ушам. - Вы еще нигде не служите? Вы до
сих пор не могли отыскать себе комнату? Но вы ведь уже давно в Москве?


90

Ксения Дмитриевна повела темными бровями:
- Что же из того, что давно.
Марья Степановна продолжала испуганно разглядывать Ксению Дмитриевну.
Уж не рассчитывает ли она, чего доброго, поселиться у них на даче? С вещами
она прибыла к ним со станции или без вещей?
- Да, - спохватилась она с притворным участием. - А где же вы оставили