"Кристофер Николь. Рыцарь золотого веера " - читать интересную книгу автора

лица и слегка сутулыми плечами, как будто груз лет, проведённых на
плотницкой скамье, пригнул их книзу. Он отхлебнул пива из кружки и шумно
вздохнул. Ричард Хайн, маленький и суетливый, хлопнул в ладоши, призывая
гостей к тишине.
- Не мастер я по части речей, - начал мастер Диггинс, - но я
воспользуюсь столь благоприятной возможностью, чтобы сказать пару слов об
Уилле Адамсе. Здесь нет его отца, моего старого друга Джона Адамса, и я
считаю своим долгом рассказать вам о его семье. Я помню Уилла и его брата с
пелёнок. Когда Джон и его жена умерли во время чумы, я посчитал своей
обязанностью стать ребятам вторым отцом. И постепенно я полюбил их всей
душой, и они стали доставлять мне больше радости, чем моя работа. Я знаю,
Том, присутствующий здесь, простит меня за то, что я буду говорить в
основном о его брате. Друзья, Уилл - человек не простой, я бы сказал,
богатый. Я имею в виду не деньги - они растекаются так же быстро, как и
приобретаются, оставляя несчастливца ещё беднее, чем он был раньше.
Богатство Уилла, друзья, в нём самом. Посмотрите на него - вот он
возвышается над всеми нами, добрых два ярда ростом от головы до пяток.
Пощупайте его мускулы... Дамы, впрочем, пусть выберут более подходящий
момент.
Раздался взрыв хохота, а Уилл Адамс покраснел. Двадцати четырёх лет, он
и вправду был высокого роста и могучего телосложения, его приёмный отец не
преувеличивал. Годы работы на верфи пошли на пользу его и без того широким
плечам. Он был одет в лиловые штаны в малиновых полосах и коричневый плащ.
На лице у него красовалась модная бородка, хотя и не заострённая, как
обычно, а окладистая и коротко подстриженная. Как и волосы, она была чёрного
цвета. Усы обрамляли широкий рот и кустились под крупным прямым носом.
Из-под таких же кустистых бровей смотрели на мир внимательно и строго
светло-голубые глаза. Незнакомцев это лицо обычно приводило в замешательство
своей скрытой напористостью, друзья же не обманывались на сей счёт.
Суровость его лица скрывала под собой лишь сосредоточенность: за что бы он
ни брался в жизни, каким бы маленьким ни казалось это дело, он брался за
него со всей душой.
Сейчас он улыбался, и его лицо удивительным образом преображалось,
зажигалось каким-то внутренним светом, когда он смотрел на жену. Мэри Хайн
была одета в простое белое платье - символ её чистоты, как телесной, так и
духовной. Её золотые волосы скрывались под белой фатой, спускавшейся с
венка. Лицо, в котором чувствовалась внутренняя твёрдость, и чистые голубые
глаза имели отсутствующий вид. Лицо богини, подумал Уилл, и это сравнение не
показалось ему святотатством.
Теперь она была уже не Хайн, а Адамс. Уиллу показалось, что он всю
жизнь ждал этого момента. Мастер Диггинс, осушив ещё одну кружку пива,
приготовился продолжить свою речь.
- Но у него есть не только мускулы. Я взял его учеником на верфь, когда
ему стукнуло двенадцать. Я рассчитывал только на то, что со временем парень
наследует моё ремесло. Но для него этого оказалось недостаточно. Его влекло
море, и со всем упорством, на которое он способен, он принялся изучать
морские науки. Он может построить вам корабль, который не уступит лучшим
кораблям Англии, он ещё может отправиться на этом корабле в море, встав к
штурвалу. Постоять на мостике большого корабля, подержаться за штурвал
всегда было для него величайшей радостью. По крайней мере, до сегодняшнего