"Элла Никольская. Русский десант на Майорку (криминальная мелодрама в трех повестях, #1) " - читать интересную книгу автора

пренебречь мною? Мною! Убеждал Конькова: хочу, дескать, вернуть сына,
только сына, а его мать пусть катится ко всем чертям с кем хочет, баба с
возу...
Это было не совсем неправдой - насколько мог, я не позволял себе
размышлять о том, что случилось, представлять себе свою жену с другим,
тосковать по ней. Насколько мог. Мое самолюбие было уязвлено, ранено почти
смертельно, и я бессознательно спасал его, лечил рану запретами и
забвением, водружая бесчисленные барьеры между прошлым и настоящим.
Там, за этими стенами и заборами осталась свернувшаяся в кресле
девочка, испугавшаяся ночной грозы. Ее робость и стыдливость, когда я -
отважный спаситель - затащил её к себе в постель. Тоненькая фигурка возле
проходной - как терпеливо она ждала под моросящим дождем. Я тогда, помню,
обрадовался, заметив ее: вот повод избавиться от давней приятельницы,
желавшей непременно отметить со мной свой день рождения в отсутствие мужа и
потому напросившейся в мою машину. Дама была назойлива, а та, что ждала у
проходной, ничего не просила и ни на чем не настаивала, и я с радостью
направился к ней, извинившись наскоро перед разочарованной именинницей.
Потом - залитый пивом столик - не нашел я лучшего места, куда привести
её в тот вечер. Идиот, пива, видишь ли захотелось. В этой грязноватой
пивной я и услышал благую весть, что скоро стану отцом, буде пожелаю...
Пожалуй, ни одну из своих подруг я бы в пивную не пригласил, в голову бы не
пришло, а с этой смиренницей, золушкой можно было не церемониться, я ведь
ей свидания не назначал и встреч не искал... Так что вполне бесчувственными
свидетелями великого события оказались двое забулдыг - соседи по столику,
занятые обсуждением собственных проблем...
Я гнал от себя эти видения, а они возвращались неизменно, чаще всего
по ночам, и я, теряя над собой контроль, приступал к самому унизительному и
неблагодарному занятию: жалеть себя. Почему это я оказался плох для ничем
не примечательной девчонки? Другие - не ей чета - меня ещё как ценили. Даже
та великая моя любовь, признанная красавица, и умна, и сердечна... Ну не
решилась она в свое время уйти от мужа, и я страдал и терзался, продолжая
делить её с законным супругом, - но ведь банальная, в сущности, была
история. Не всякая женщина рискнет стабильностью и положением, когда в
семье двое мальчишек, надо их растить, устраивать в престижную школу, в
престижный институт... Позже, правда, когда могущественный номенклатурный
супруг, отбыв в очередной раз за границу, возьми да и останься там,
красавица взялась за меня весьма энергично. И страстная любовь фигурировала
в тогдашних наших жарких беседах, и судьба, наконец-то устранившая все
препятствия, - но дважды в одну реку, как известно, войти нельзя. Так мы и
остались всего лишь любовниками - не столь уж пылкими, подуставшими, не
всегда друг другу верными, зато терпеливыми и снисходительными. Вторичное
её замужество ничего в нашей жизни не изменило.
Ах, и другие мелькали то и дело, но их отчетливые матримониальные
устремления расхолаживали, хотя в неопределенном будущем виделся этот
законный брак.
Тут и подвернулась эта казанская сирота - она же и мечтать не смела,
куда там, я её насквозь видел! Как она сказала тогда в пивной? "Я не
собиралась вам (вам!) ничего говорить, это моя проблема, но потом я
подумала: я должна дать ребенку шанс." В тот момент я вертел в руках жалкую
бумажонку, отнимавшую этот шанс: направление на прерывание беременности, и