"Уильям Николсон. Последнее пророчество ("Огненный ветер" #2) " - читать интересную книгу автора

собраниях по случаю окончания школы в разных кварталах города.
Креот никогда не просил награды за свои труды, но так как празднества
обычно сопровождались пышными застольями, то жил он припеваючи. Кроме того,
по окончании застолья ему всегда собирали корзину с едой, оставшейся от
праздника, так что бывшему императору удавалось безбедно протянуть до
следующего мероприятия.
Теперь же, раб среди рабов, Креот делал то, что приказывали, ел то, что
давали, и шел себе вперед.
- А по мне, так даже проще, - говорил он Мампо.
Таким образом, Креот стал одним из тех, кто ел и спал рядом с
семейством Хазов. Добрый нрав экс-императора пришелся всем по душе, хотя
пленников и удивило, что дружелюбие Креота простирается даже на солдат.
- Ну и что здесь такого? - пожал он плечами. - У них наверняка тоже
есть свои печали.
- Они - убийцы, - упрямо сказала Пинто. - Ненавижу их.
- И я, - сказал Мампо. - Я стану убивать их, как только представится
возможность.
Слова эти прозвучали странно в устах простодушного Мампо. В последние
дни юноша наконец-то понял, чего хочет. Скорбь и чувство вины уступили место
одному мощному желанию - он заставит страдать убийц своего отца так же, как
страдал он.
- А ты что-нибудь в этом понимаешь? - спросил Креот. - Ну, в убийстве и
прочем?
- Не знаю, - отвечал Мампо. - Никогда не пробовал.
- Ты должен хорошо знать то, чем собираешься заниматься. - Креот сделал
несколько выпадов и колющих ударов воображаемым мечом. - В юности меня учили
этому, да только я все позабыл.
- У Мампо получится, - заявила Пинто. - Он страшно сильный. Мампо убьет
любого.
Анно Хаз случайно услышал эти слова.
- Мампо никогда не сделает подобной глупости, - произнес он. - Мы не
хотим, чтобы кто-нибудь еще заживо сгорел в обезьяньей клетке.
Мампо опустил голову и ничего не сказал. Пинто покраснела.
- Это значит, что теперь никто из нас никогда и ничего не сможет
сделать?
- Это значит, что никто из нас не будет делать ничего, пока мы все
вместе не решим сделать что-то, - ответил ее отец.

На третью ночь Аире Хаз снова привиделся сон. Женщина с криком вскочила
на ноги. Анно обнял ее и постарался успокоить.
- Спешите! - всхлипывала женщина. - Быстрее! Быстрее! Ветер крепчает!
Окончательно проснувшись, Аира пришла в себя, но от слабости некоторое
время не могла говорить. Затем она обратилась к мужу, стараясь дышать
медленно и осторожно:
- Скажи мне, что это был просто дурной сон.
- Да, это определенно дурной сон.
- Мне снилось, будто мы идем домой, а ветер все усиливается - и какой
ветер! Ветер, сметающий все вокруг! Я знаю, что если мы успеем попасть домой
до того, как ветер закружит нас, то будем спасены, однако мы никак не можем
переставлять ноги быстрее. Ты, Анно, дети и все остальные - вы идете слишком