"Б.И.Николаевский. Русские масоны и революция " - читать интересную книгу автора

теми обрывками, которые сохранились в памяти лиц, рассказывавших мне о своей
масонской деятельности. Судя по этим рассказам, в анкете стояли следующие
вопросы (редакция их была, конечно, иная - я передаю только смысл их):
Как Вы относитесь к семье?
Как Вы смотрите на задачи человеческого прогресса?
Ваш взгляд на религию?
Какие пути и методы международных отношений Вы признаете?
Как Вы относитесь к войне?
Что Вы считаете необходимым делать в случае нападения на Россию?
Какую форму государственного управления Вы считаете наиболее
желательной для России?
И т. д.
Вопросов, выяснявших отношение отвечающего к социализму и к рабочему
движению, в анкете вообще не имелось, равно как не имелось и вопросов,
выяснявших отношение к революционным методам борьбы. В общем, и отдельные
вопросы и вся анкета в целом были составлены так, чтобы отвечающий
сформулировал свою точку зрения на необходимость стремиться к превращению
всего человечества в одну братскую семью (которая вела бы свою родословную
от семьи, как первичной ячейки), причем особенно сильно был подчеркнут
момент пацифистский, момент отрицательного отношения к войнам как методам
решения международных конфликтов. Это последнее обстоятельство тем
интереснее, что выработка анкеты относится к 1909-10 гг., когда вопрос о
войне еще не стоял так остро, как позднее, после начала балканских войн (оно
с несомненностью свидетельствует о сильном влиянии пацифистского движения на
масонство). Но заключительный вопрос этой группы - об отношении к нападению
на Россию - как бы подводил к ответу в духе будущего "оборончества" и
несомненно отражал тревоги французских масонов тех лет - как известно, во
Франции тогда сильно боялись нападения Германии, а масонство


русское не только в прошлом было связано с масонством французским, но и
в период, о котором идет речь, было тесно с ним связано организационно,
действуя, где нужно, от имени Великого Востока Франции (так именно именем
последнего производился прием новых членов в ложи). Интересно также, что
антирелигиозный момент в русском масонстве не был подчеркнут - в этом было
его существенное расхождение с масонством французским. Судя по рассказам,
соответствующая группа вопросов была средактирована так, что отвечающий
неизбежно должен был в своем ответе подчеркнуть свою терпимость к
религиозным взглядам всех верующих. Наоборот, вопрос о форме правления с
самого начала подводил к максималистскому в тех условиях ответу - к
выявлению республиканских симпатий отвечающего.
Когда составление ответов бывало закончено, вступающий давал о том
указанный ему условный сигнал. О дальнейшей процедуре приема подробный
рассказ имеется в уже цитированных мною воспоминаниях упомянутого выше X,
соответствующее место из которых я процитирую полностью:
"Когда я написал ответы, в комнату вошел NN, взял их и удалился,
оставив меня ждать ответа. Я знал, что в это время ответы мои были оглашены
в собрании ложи¹³. Через некоторое время NN вернулся, туго
завязал мне глаза и провел куда-то, где мне предложили сесть. Здесь мне был
задан вопрос - после я узнал, что спрашивающий назывался "испытующим":