"Игорь Николаев. Лейтенанты (журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

- Разве немцы прицельно стреляют? Я читал: они беспорядочно бьют. На
испуг.
- Фриц, - сказали терпеливые подчиненные, - воюет как ему надо. Вы за
него, товарищ лейтенант, не переживайте. Он патронов зря не жжет. А что вы
читали, так это сказки...
Ленивое баханье винтовок и сонное перестукивание пулеметов. Коротко -
наш станкач "максим". В ответ - "эмга". И нигде ни души.
- Что за "эмга"? - не понял я.
- Имя у пулемета такое, - объяснили мне.
Позже узнал: "эмга" - немецкое сокращение немецкого же слова
"машинен-гевер" - пулемет. Каким образом чужое слово прижилось в наших
окопах?
От такого "боя" в голове вертелось: "Два дня мы были в перестрелке..."
Почему-то командиры не поднимали роты в победоносную атаку. Как это делалось
в училище на тактике. И как происходило в настоящих боях. В училище мы
постоянно смотрели фронтовые киножурналы. "Ура!" - и бегом вперед, под
развернутым Знаменем. Немцев штыковой атакой выбивали с их позиций.
"Штыковой атакой"? Я же теперь не только не видел никакого Знамени, но и не
видел штыков: у стрелков их не было... Какая тут "рукопашная"?! Слово
"атака" не произносилось. О продвижении вперед говорилось: "наступление". В
тот день я не только увидел "наступление", но и поучаствовал в нем.
Стрелков командами и матом подняли из канавы. Артамонов погнал вперед и
нас - "безминометных".
- Вперед! - орали стрелковые командиры.
- Вперед! - орал Артамонов.
Под командирские вопли: "Шире шаг! Не сбивайся в кучу! Интервал
семь-восемь метров!" - никто и не думал бежать вперед. Все еле передвигали
ноги, то и дело припадая к земле. Далеко не ушли. Я даже не успел начать
перебежку, как в нас хлестнул ливень огня. Цепь мгновенно распласталась.
Мелькнуло несколько фигурок - то ли назад побежали, то ли искали место
безопаснее.
Я еще не улавливал разницу. Осколок, фыркнув, шлепнулся рядом.
Почему-то никто не окапывался, хотя у всех лопатки были наготове - не в
чехлах, а в руках или за ремнем. Многие и в цепи так шли: в одной руке
винтовка,
в другой лопатка.
Кучеренко, видя мое недоумение, объяснил, что он сейчас отойдет.
Действительно, немцы ушли. Кучеренко не угадывал, знал по опыту: если немцам
надо отойти, прикрываются минометами (те из глубины стреляют), а в это время
стрелки и пулеметчики уходят в тыл, на новый рубеж, и ждут нас там.
Так все и получилось. Мы перешли поле под минными разрывами. Бывшую его
посадку заняли, а дальше он не пустил. Трассирующие очереди стригли траву -
казалось бы, верная гибель для неокопавшейся пехоты. Но светящиеся пули
легче обычных. Огненные струи, ударяясь в бугорки и кочки, взлетали и легко
рассыпались на полпути . А вот невидимые пулеметные очереди не давали
поднять головы, и батальон обозлился. Укрываясь в ямках, прижимаясь к земле,
стрелки, пулеметчики и минометчики патронов не жалели. Фриц вывел Ивана из
себя. Долбили "максимы", трещали ручные "дегтяри", часто-часто хлопали
винтовки.
Мне стрелять не из чего. До сих пор не выдали ни пистолета, ни