"Кэтрин Николсон. Лунные грезы " - читать интересную книгу авторасам.
Пустота в прозрачно-серых глазах казалась поистине леденящей. В ушах Виктории неожиданно зазвучал его голос, произносящий нежные слова в минуты страсти. Ласки этих длинных сильных пальцев, запах его кожи... - Я обидела тебя, - прошептала она. Гай, все такой же неизменно вежливый, повел ее к выходу. - Нет, - с легким сожалением ответил он. - И не думай об этом, Виктория. Ей почему-то стало легче, словно стальная змея, обвившая сердце, чуть разжала кольца. Он по-своему добр к ней. И она вовсе не теряет его. Потому что Гай никогда ей не принадлежал. - Я буду скучать по тебе, Гай. Он поднес к губам ее ладонь: - И я тоже. Провожая Викторию к выходу, Гай против всякой очевидности надеялся, что это окажется правдой. Он помог ей сесть в такси, ожидая, пока пройдет оцепенение, сковавшее душу. Как бы он хотел вновь почувствовать... но что? Боль, грусть, одиночество... все, что отпущено ему судьбой. Такси исчезло в темноте. Виктория не оглянулась. Не махнула на прощание рукой. Гай попытался запечатлеть в памяти ее лицо, сохранить что-то теплое, человечное, отличавшее их отношения. Голубые глаза, очень красивые... Он стоял, глядя в пустоту, не замечая главного швейцара, маячившего поблизости. Кажется, пошел снег. "И никто, никто не может ранить меня", - с безнадежностью подумал Гай. Гай немного поколебался, решая, не вернуться ли ему в номер. Нет. Сегодня он хочет презреть ее муки и собственное безразличие ко всему на свете. Хочет тепла, света и веселого общества. Иначе он, пожалуй, вообще забудет о том, что еще жив. Глава 3 Громадная хрустальная люстра медленно потухла. Все разговоры мгновенно стихли, и воцарилась выжидательная тишина. Тьма опустилась на огромный алый с золотом зрительный зал. Лишь иногда кое-где сверкали бриллианты да слышался нервный кашель. Театр от партера до галерки был забит публикой. Корри, сидевшая высоко, в одной из самых престижных, обитых красным плюшем лож, тихо удовлетворенно вздохнула, успев мимолетно пожалеть настоящего хозяина ложи, не позаботившегося явиться на премьеру. Билеты шли за двойную цену и были распроданы задолго до сегодняшней ночи. Но Корри сумела ловко воспользоваться его промахом. Конечно, билета у нее не было, но девушка с надменно-скучающим видом замешалась в толпу зрителей, возвращавшихся из театрального буфета, и быстро убедила капельдинера, что лучше будет пропустить эту высокомерную молодую леди в ложу, которая, если верить, была снята на ее имя, чем оскорбить юную аристократку неуместным подозрением. И вот оркестр заиграл первые такты увертюры, бархатный занавес с бело-золотой королевской монограммой бесшумно раздвинулся. Корри мгновенно |
|
|