"иеромонах Никон. Житие и подвиги преподобного отца нашего Сергия Радонежского Чудотворца " - читать интересную книгу автора

надеждою относительно их новорожденного. "Не смущайтесь, - говорил он им, -
а паче радуйтесь, что сын ваш будет избранным сосудом Духа Божия и
служителем Святыя Троицы". И, благословив дитя и его родителей, служитель
алтаря Христова отпустил их с миром.
Между тем мать, а потом и другие стали примечать в младенце опять нечто
необыкновенное: когда матери случалось насыщаться мясною пищею, то младенец
не брал сосцев ее; то же повторялось, и уже без всякой причины, по средам и
пятницам, так что в эти дни младенец вовсе оставался без пищи. И это
повторялось не раз, не два, а постоянно; мать, конечно, беспокоилась,
думала, что дитя нездорово, советовалась с другими женщинами, которые
тщательно осматривали дитя, но на нем не было приметно никаких признаков
болезни - ни внутренней, ни наружной; напротив, малютка не только не плакал,
но и весело смотрел на них, улыбался и играл ручками... Наконец обратили
внимание на время, когда младенец не принимал сосцев матерних, и тогда все
убедились, что в этом детском посте "ознаменовались, как выражается
святитель Филарет, предшествовавшия расположения матери и проявлялись семена
будущих его расположений". Возращенный постом во чреве матери, младенец и по
рождении как будто требовал от матери поста. И мать действительно стала еще
строже соблюдать пост: она совсем оставила мясную пищу, и младенец, кроме
среды и пятницы, всегда после того питался молоком матери.
Однажды Мария отдала младенца на руки другой женщине, чтобы та
покормила его своею грудью, но дитя не захотело взять сосцев чужой матери;
то же самое было с другими кормилицами... "Добрая отрасль доброго корня, -
говорит блаженный Епифаний, - питалась только чистым млеком родившей его.
Так сей младенец от чрева матери познавал Бога, в самых пеленах поучался
истине, в самой колыбели привык к посту и вместе с молоком матери навыкал
воздержанию... Будучи по естеству еще младенцем, он выше естества уже
предначинал пощение; с младенчества он был питомец чистоты, питаемый не
столько млеком, сколько благочестием, и предызбранный Богом еще до
рождения".
"Многия матери, - замечает по сему случаю святитель Платон, - не
почитают важным делом кормить дитя своею грудью, но на самом деле это очень
важно. Для чего же Творец естества наполняет молоком сосцы матерние, если не
для того, чтобы приготовить в них для младенца питательную пищу? А с этою
пищею, то-есть с молоком, вливаются в младенца его будущия склонности и
нравы". "Чужое молоко, - рассуждает в одном месте святитель Димитрий
Ростовский, - не так полезно для младенца, как молоко его родной матери.
Если кормилица больна, то будет больное и дитя; если она гневлива,
невоздержна, сварлива, таково же будет и дитя, которое она кормит. Дитя,
воспитанное чужим, не матерним млеком, не будет иметь к матери такой любви и
привязанности, какую имеют дети, вскормленные ее собственным млеком. Да
пристыдят таких матерей бессловесные животные: ни одно из них не доверяет
другому питать собственных детей"16. "Лучше бы подумать доброй матери, -
говорит святитель Филарет Московский, - отнимать ли мать вдруг у двух
младенцев: у младенца кормилицы и у своего собственнаго, и заставлять ли
своего младенца пить из груди кормилицы может быть тоску по оставленном ею
собственном детище, вместо того чтобы он пил любовь из груди своей
матери".17 "Бывают матери, - говорит святой Златоуст, - которыя своих детей
отдают кормилицам. Христос не попустил сего. Он питает нас собственным телом
и напояет собственною кровию"18.