"Александр Никитенко. Моя повесть о самом себе и о том, чему свидетель в жизни был " - читать интересную книгу автора

Мне предстоит трудная задача начертить портрет моей матери, соединив
черты ее юности, дошедшие до меня по преданию, с тем, что уцелело в моей
собственной памяти от ее более зрелого возраста. Она была замечательное в
своем роде явление. Жизнь не дала ей ничего, кроме страданий, но она с
редким достоинством прошла свой скорбный путь и сошла в могилу с ореолом
праведницы.

В молодости она слыла красавицею, да и в моей памяти рисуется еще
такою. Ее тонкие правильные черты выражали бесконечную кротость, а манеры и
обращение с летами приобрели особенную плавность и величавость. Росту она
была выше среднего и стройно сложена. Черные волосы мягкими прядями лежали
вокруг высокого лба. Но всего лучше были ее карие глаза: в них светилось
столько нежности и доброты. Кто видел ее, тот непременно чувствовал к ней
приязнь и уважение. Без всякого образования, она обладала счастливыми
способностями, при которых женщина легко свыкается с обычаями, нравами и
понятиями другого, более утонченного круга. По развитию мой отец был выше
ее. Она это признавала и почтительно перед ним преклонялась, всегда охотно
входила в его виды и сочувствовала, если не романическим порывам и игре его
фантазии, то благородным стремлениям, лежавшим в основе его характера. У нее
у самой была бездна природного ума, который с течением времени тоже не
преминул развиться и окрепнуть. То был ум удивительно верный и здравый, без
малейшей заносчивости и тонкий без жеманства. В нем она всегда находила
прочную точку опоры там, где более отважный, но менее гибкий ум ее мужа
легко терял почву под ногами.

События, наполнявшие жизнь моего отца, как настоящие волны, то и дело
бросали утлый челн его из одной крайности в другую. Он был игрушкою самой
странной судьбы, полной противоречий и горьких разочарований. С одной
стороны, он как бы пользовался выгодами и преимуществами независимого, даже
почетного положения, с другой - мог быть попираем, как червь. Герой по
широкому уму, по способностям и по гордости, с какою отстаивал свое
человеческое достоинство, он, по роли, которая выпала ему в жизни, был
жалким актером. Немало противоречий было и в сношениях его с людьми: случай
беспрестанно наталкивал его на таких, которые были гораздо выше его и по
систематическому образованию, и по общественному положению. Но они не только
охотно водились с ним как с равным, но многие из них даже состояли в тесной
дружбе с ним. У меня сохранилась часть переписки моего отца, которая
свидетельствует об уважении и сочувствии к нему этих лиц.

В такой-то круг житейских условий вошла моя мать, неся им навстречу
только свое прекрасное сердце, непросвещенный, но здравый ум и женский
инстинкт. Она сумела найтись в этом чуждом ей кругу и соединить строгое
исполнение обязанностей своего пола и призвания с требованиями
относительно-чрезвычайного положения. Всегда на кухне, за прялкой, за иглой,
она была усердная работница, кухарка, швея, нянька своих детей. И ее же
потом видели степенно, скромно, но свободно ведущею беседу с именитыми
горожанами, точно она век с ними жила. Она вообще умела делать все просто и
кстати. Разговор ее не отличался бойкостью, но она говорила легко и
занимательно, нередко приправляя свою речь оригинальным малороссийским