"Павел Нилин. Интересная жизнь (Эпизоды из жизни Бурденко Николая Ниловича, хирурга)" - читать интересную книгу автора

Остановился...
- А я не думал в прошлый раз, что вы такой чувствительный, - почему-то
улыбнулся Николай Гаврилович. - Я, откровенно говоря, сам испугался. Вы же
чуть не упали тогда. А я еще, смешно вспомнить, приглашал вас работать
сюда. Думал, вы интересуетесь...
- А я действительно интересуюсь, - сказал Бурденко с неожиданной
запальчивостью. Ему неприятно было, что этот человек изучающе разглядывает
его. И как будто жалеет. Нет ничего противнее такой жалости.
- Я понимаю, отлично понимаю, - сказал Николай Гаврилович поспешно и
примиряюще. - Вы интересуетесь, так сказать, вообще. Как студент. Так
многие интересуются. Но большинство этого не любит...
- Чего не любят?
- Ну вы же... как бы это сказать... убедились, что это неприятное. И
многие просто боятся...
Ничего обидного для Бурденко не было в этих рассуждениях. Но он
все-таки улавливал что-то обидное для себя.
- А почему вы думаете, что я боюсь?
- Я не думаю, но понятно, эта работа не для всех. Я тогда ошибочно
подумал, что вы могли бы...
Бурденко уже не хотелось доедать калач, хотя он, теплый, свежий, все
еще грел руку через газету. Хорошее настроение было испорчено
воспоминанием о том, что случилось вчера и о чем хотелось забыть. И
никогда, никогда не вспоминать.
- Очень легко вы судите о людях, - сказал Бурденко с такой
нравоучительной интонацией, как будто младшим из них по возрасту был
Николай Гаврилович. - Человеку сделалось отчего-то нехорошо, и вы уже
выводите отсюда, что он может и чего не может. Была какая-то работа, вы
хотели предложить и вдруг раздумали. Это, конечно, ваше дело. А я могу
хоть сейчас. Пожалуйста. Только сейчас мне надо на лекции. Я уже записан.
А вообще я в любое время...
- Да сейчас и мне некогда, - сказал Николай Гаврилович. - Но если
хотите попробовать, то прошу хоть сегодня. Часов в шесть.
- Пожалуйста, - еще раз сказал Бурденко, правда, не очень твердо.
- Но вход, имейте в виду, не отсюда, - показал Николай Гаврилович на
фасад здания.
И Бурденко только теперь заметил, что они стоят у того самого
двухэтажного дома, который недавно так страшил его и в котором вчера
случилось с ним это ничтожное происшествие.
- Вы зайдете вечером вот отсюда, со двора. Вон, видите, - узенькая
дверь. Нет, не эта, а вон та - дальняя, необитая. Это и есть вход в
подвал. Извините, что я вас задерживаю...
- Пожалуйста, - опять сказал Бурденко и подумал: "Зачем это я вроде
напросился пойти в какой-то подвал, на какую-то работу? И почему этот
Николай Гаврилович все время попадается мне на глаза? Или я ему
попадаюсь?"
Было это в девятом часу утра. До вечера, до шести часов вечера, было
еще далеко. И Бурденко быстро вытеснил из памяти весь этот разговор, тем
более что ему предстояло прослушать и записать две лекции.
До глубокой старости он сохранил благодатную способность, - углубляясь
в какое-нибудь занятие, отдаваться ему всем существом, мгновенно вытесняя