"Павел Нилин. Интересная жизнь (Эпизоды из жизни Бурденко Николая Ниловича, хирурга)" - читать интересную книгу автора

Николай Гаврилович в темном халате и кожаном фартуке, как мгновение спустя
рассмотрел Бурденко. - Боже мой, как вы вовремя! И как вы выручили нас! А
я не ожидал. Честное слово - не ожидал...
Бурденко следовало бы тоже что-то ласковое сказать. Или хотя бы
вежливое. Например: "Добрый вечер". Но он не мог разжать рот. Бывает же
такое. Дрожь чуть утихла. А рот замкнулся, как навсегда.
- Просто бог нам вас сейчас послал. Подумайте, Исидор не явился.
Загулял. С ним случается такое. Иван сломал ногу. Сергей Семеныч уехал до
субботы в деревню: жена родила. Послал за Костюковым, он в инфлюэнце.
Остались мы вот втроем. А нам надо приготовить сегодня два пищевода и еще
кое-что самое, между прочим, трудное, для профессора Роговича.
Становитесь, голубчик, вот сюда. Я вам сейчас покажу. Попробуйте надеть
вот эти перчатки. Надеюсь, у вас руки в хорошем состоянии! Одним словом -
ни царапин, ни порезов? Ничего такого? Ну, тогда хорошо. А то, ведь
знаете, нужна осторожность. Дело имеем с трупом. Да что я говорю.
Примерьте, пожалуйста, сперва халат. И обувь надо сменить. Вот это
наденьте.
Бурденко все еще не мог разомкнуть зубы. А Николай Гаврилович все
говорил и говорил, задавал вопросы и сам отвечал на них, уже не глядя на
Бурденко, но подавая ему черные гуттаперчевые перчатки и халат и показывая
место, где Бурденко, видимо, должен работать.
- Тимофеич, ты будешь помогать господину студенту. Хотя к чему такая
официальность. Я помню, вы мой тезка - Николай. Не запомнил ваше
отчество...
- Нилович, - наконец-то разжал зубы Бурденко. И, странное дело, открыв
рот, он перестал испытывать внутреннюю дрожь и скованность, а почувствовал
только сильную усталость, как после долгого напряжения. И еще его
беспокоила как будто все усиливавшаяся вонь.
- Вы курите, Николай Нилович? Не курите? Нет? Некоторые считают, что в
таких случаях лучше всего в таком месте курить. Но я тоже не курю и
работаю здесь почти что с основания. Вот, пожалуйста - пищевод. Его надо
освободить. Тимофеич, покажи Николаю Ниловичу, как мы это делаем. Он потом
сможет сам... А у меня - голова. Профессор всегда демонстрирует пищевод
вместе с головой. И я ему всегда приготовляю. Вы уже проходили внутренние
органы? Нет? Ну тогда, надеюсь, вам будет очень интересно увидеть все
несовершенства наших органов. Некоторые даже очень крупные ученые
полагают, что нет ничего идеальнее созданного природой. А мы видим здесь,
что природа натворила бог знает что. Вот, пожалуйста, - слепая кишка, и на
ней висит ни для чего не пригодный придаток. Он есть и у вас и у меня. И у
Тимофеича.
- У меня нету, - сказал Тимофеич.
- Откуда же ты знаешь?
- Вырезал мне его Ваксман. Я же чуть не умер тогда. Вот належался бы я
тут, как эти, - кивнул Тимофеич в сторону трупов, размещенных на двух
мраморных, составленных вместе столах. - И какой-нибудь другой Тимофеич
отрубал бы на мне, как вот я сейчас, какую-нибудь часть.
Бурденко невольно взглянул в ту сторону, куда кивнул Тимофеич. И еще
дальше взглянул.
Ад с кипящими котлами и шипящими сковородами, на которых, как известно,
поджаривают грешников, ад, знакомый Бурденко с детства по лубочным