"Павел Нилин. Через кладбище" - читать интересную книгу автора

5

Поле осталось в стороне. Они опять выехали на дорогу, уже
отремонтированную на этом участке, - гладкую, укатанную.
- И народ вот этак же укатывают, - кивнул Сазон Иванович на тяжелый
чугунный каток, стоявший на обочине. - Ведь у него какой сейчас порядок?
Ежели военнопленный сделает чего-нибудь не так, он его расстреливает. Это
считается вроде как военная почесть. А вот таких, как мы, то есть, как
говорится, гражданских, он, в случае чего, запросто вешает на виселице.
Такой у него порядок. По радио из Москвы - я сам тайно слышал - было
сказано: "Создавайте ему невыносимые условия". Будто это вроде приказа,
такие слова. Но палка-то, к сожалению, о двух концах. Условия-то
получаются невыносимые для всех - и не только для немца, но и для нас,
грешных, кои тут с ним проживают. Вынуждены, одним словом, проживать.
Вдруг вот он сейчас меня вздернет. А?
Михась живо представил себе, как вздергивают Сазона Ивановича, как
висит он на перекладине, закатив глаза, вскинув коричневую, длинную,
просвеченную сединой бороду.
Легкий холодок пробежал по спине Михася, и что-то защемило внизу
живота.
- Нервы у вас, Сазон Иванович, подорваны, - заставил себя усмехнуться
Михась. - Это от нервов вы все говорите. Только от нервов...
- Нервы у меня, дорогой мои, не хуже, наверно, чем у кого-либо, -
сурово пошевелил скулами Сазон Иванович. - Но дело сейчас не в этом...
А в чем - Сазон Иванович так и не сказал, не успел сказать.
У железнодорожного переезда, посредине дороги стояли два немца - офицер
и солдат.
Офицер поднял руку, солдат взял на изготовку, придавив к животу
автомат.
- Опять ловят кого-то, - сообразил Сазон Иванович. - Где-то кто-то
чего-то такое сотворил...
- Документ, - подошел к телеге офицер. - Затчем, куда, откуда? -
произнес он с необыкновенной отчетливостью русские слова.
- Битте, - сказал Сазон Иванович и медленно стал вытаскивать из-за
пазухи бумажник.
А Михась, чтобы унять вдруг охватившую его нервную дрожь, вцепился
обеими руками в перекладину телеги и так сидел, удивляясь и даже
возмущаясь спокойствием и неторопливостью, с какими Сазон Иванович вынимал
из бумажника аусвайс.
- Вот, ваше превосходительство, господин офицер, мой документик.
Пожалуйста, битте шейн.
Офицер посмотрел документ, потом снова взглянул на Сазона Ивановича,
должно быть сверяя фотографию на документе с подлинником.
- А это мой племенник, - кивнул на Михася Сазон Иванович. - Везу вот на
свадьбу в Жухаловичи. Женить пора. Не желаете ли, господа, по нашему
дикому русскому обычаю выпить за здоровье молодых? - Из соломы в передке
телеги высвободил горлышко большой бутыли. - Ведь молодежь - она ни с чем
не считается. Война не война, а жениться надо.