"Павел Нилин. Дурь" - читать интересную книгу автора

все такие тонкости психологии человеческой души. И в частности, женской
души. Или можно даже Льва Толстого почитать, тоже неплохо освещал семейную
жизнь.
Достоевского книг я достать не смог, хотя спрашивал в двух библиотеках.
Книги писателя на похожую фамилию имеются, даже сколько угодно. А книги
самого Достоевского, к сожалению, на руках. Многие, наверно, как и я,
хотят разобраться в своей семейной жизни.
- Да зачем тебе Достоевский? - даже обиделась одна молоденькая
библиотекарша. - Это все, - говорит, - уже отошло или вроде того что
отходит. Ты, - говорит, - возьми что-нибудь из современной жизни. Про
лосей вон хорошо пишет один писатель, правда, переводной. Или вот про
жизнь в Африке возьми, если тебя шпионы, ты говоришь, не интересуют.
Но меня уже ничего не интересовало, кроме моих домашних дел.
Домой я ехал, когда окончился срок моей службы, как волк в клетке: все
ходил по вагону взад-вперед, вроде того чтобы ускорить движение поезда.



2

Приехал я, возвратился в родной свой город. И, конечно, первым делом на
автобусе - к себе на квартиру. А Танюшки, оказывается, дома нет. И Эльвира
- в детском саду. Я - на пристань, в кафе. И вот, верите - нет, я порог
переступить не успел, женщина невозможной красоты кидается мне навстречу и
чуть не сбивает меня с ног. Целует и плачет:
- Коленька, цветик-шестицветик мой.
Я гляжу и не узнаю. Волосы свои богатые, с этаким золотым отливом
Танюшка уже не раскидывала теперь по плечам, - все-таки не девушка уже, а
заматывала вокруг головы. По уже самой последней моде. И от этого будто
выше становилась, еще осанистее.
Посетители тут в кафе, больше матросы-речники, хорошо поглядывали на
нас и улыбались.
А мне отчего-то неловко становилось. И даже вроде того что слегка
знобило меня.
Боже мой, да я бы, кажется, все отдал теперь, чтобы еще хоть раз вот
так растерянно постоять возле нее. И чтобы вот так же светились ее большие
глаза и пахло парным молоком и березовым соком и еще чем-то милым от ее
ушей и губ и волос.
- Ну, пойдем, пойдем, - говорила она, почти что задыхаясь. И вела меня
по какому-то коридору, где пахло щами, как травами. И всем встречным
объясняла с улыбкой:
- Это вот мой муж - Коля. Познакомьтесь. Только что с военной службы,
из армии прибыл, возвратился. О, смотрите, у него и медаль какая-то? С
ленточкой...
А какая уж там медаль, смешно сказать. Не медаль, а значок. Но она и
его осторожно вот так погладила, отчего, казалось мне, и латунный значок
должен был просиять.
- За Эльвирой давай сразу поедем, - предложил я отчего-то слегка
сконфуженный, когда заведующая с этакой улыбкой отпустила Танюшку домой до
завтра.