"Индия Найт. Почему ты меня не хочешь? " - читать интересную книгу автора

Уже четверг. Это означает одно.
- Ой, куошки, - говорит Хани.
Да, сегодня мы идем в "Милые крошки". Но все не так страшно, потому
что после детсада мы отправимся в гости к Луизе на ланч - ложка меда в
бочке дегтя. Поскольку все мамаши в детском саду стараются одеваться как
можно страшнее, сегодня я сделаю то же самое. Может, если мы все будем
выглядеть одинаково ужасно, их сердца смягчатся. Я чувствую себя
предательницей по отношению к Луизе - ведь она в прошлый раз была в
нарядном бледно-розовом кашемировом костюме. Но придется чем-то жертвовать:
не могу же я три дня в неделю жить в кошмаре, я должна вписаться в этот
"кружок грязнуль" во что бы то ни стало.
И вот она я - одета так, что глаза режет. Футболка, вся в пятнах - ее
забыл у нас один из неряшливых друзей Доминика, и после стирки она лежала у
меня на дне ящика для колготок. Футболка коричневая, но не благородного
каштанового или шоколадного оттенка, а цвета детской неожиданности. На ней
круглые оранжево-рыжие разводы с белесыми точками, весьма напоминающими
птичий помет. Удивительно позорная вещь - как будто ее делал слепец, когда
над ним пролетала стая голубей.
Но и это еще не все. Поверх футболки я напялила огромный джинсовый
комбинезон с широченными лямками. Раньше его носил Фрэнк - в качестве
рабочей одежды, но даже он отказался от этого уродства. Штанины у
комбинезона такие длинные, что мне пришлось их закатать, и еще они все
заляпаны краской цвета коровьего навоза, так что можно подумать, будто я
валялась в хлеву. Дабы придать образу завершенность, я надеваю замызганные
грязные сандалии, в которых копаюсь на грядках, взлохмачиваю волосы, мажу
губы блеском, намеренно не душусь и сбегаю вниз.
- Иии... - говорит Хани, что на ее примитивном наречии означает "ужас,
ну и видок".
- Знаю, - шепчу я, приглаживая ей кудряшки. - Это маскировка. Пойдем?
- Аида, - соглашается Хани, и мы выходим из дома.
Наше второе посещение тоже не увенчалось успехом. Наоборот, все было
еще хуже. К обеду я не переставая повторяла про себя все известные мне
матерные слова. Внутреннее раздвоение моей личности усилилось. Я едва
сдерживала желание убить всех родительниц этого детского сада. Убить
медленно, чтобы смерть была мучительной, например поджарить их живьем на
вертеле, а потом разорвать на части, как мух.
Что с ними со всеми? Да тут сплошь больные, больные психи. Нет ничего
хуже, чем быть отщепенцем, когда отвергающее тебя сообщество - сборище
калек-идиотов, ходячих аномалий. Знаете, даже у взрослых случаются такие
моменты, когда очень хочется, чтобы тебя приняли "за своего", чтобы взяли
тебя в игру и дали шанс показать, что ты тоже на что-то годен. Вот и у меня
возникло такое чувство, только наоборот. Я - душа компании и звезда класса,
с которой не хотят дружить зануды-отщепенки. Это они должны умолять меня
присоединиться к ним. Это я тут единственная нормальная женщина - я хотя бы
иногда мою подмышки, и я не страдаю безумными педагогическими идеями. Так
нет же, не помогла даже моя хитрая маскировка. Я чувствовала, как сгущается
туча всеобщего порицания над моей головой, стоило мне подтереть ребенку
нос, попросить невоспитанного засранца помолчать, когда я читаю детям
сказку, или вслух подумать - не пора ли четырехлетнему мальчику научиться