"Галина Николаева. Жатва" - читать интересную книгу авторабыло ли это единство цели, сходство в складе мыслей, ни с чем не сравнимое
высокое доверие соратника к соратнику или все это, вместе взятое, он не мог бы сказать, но оно было тем главным, чего он искал в людях прежде всего и ценил больше всего. Это особое чувство Андрей называл про себя "чувством партийности". На лице Андрея появилось то оживленное, мальчишеское и открытое выражение, которое очень меняло его и необыкновенно шло к нему. Они сидели друг против друга: маленький, светловолосый, подвижной Андрей и рослый, темный, мрачноватый Василий - совсем разные и в тоже время чем-то похожие друг на друга, одинаково увлеченные разговором. - Тебе будет трудно, - говорил Андрей, - особенно вначале. Но знаешь, что окажется самым увлекательным и характерным? Быстрота подъема. Ты летал когда-нибудь на самолете? Стоит на земле этакая махина, кажется, с места не сшевельнуть. И вот она сдвинулась. В первый момент с трудом, неуклюже, неровно побежала по земле, и вдруг оторвалась, и вот уже летит выше, быстрее, ровнее с каждой минутой. Я несколько раз видел, как росли слабые колхозы с приходом хороших руководителей, и каждый раз поражала меня именно быстрота подъема. Правда, такого слабого колхоза, как ваш, мне не случалось видеть, но я уверен, что и вам предстоит то же самое! Увлекшись беседой, Андрей свободно отдался ее течению; забыл о необходимости направлять ее, но тут же одернул себя. Деловой разговор был для секретаря райкома работой необходимой, любимой и увлекательной, но требующей напряжения и целеустремленности. Он уже уяснил себе сильные стороны председателя, но это было только половиной дела; предстояло найти его слабые места, и, продолжая "прощупывать" его, Андрей - Ну, как же, Василий Кузьмич, думаешь ты поступить с теми, кто стоит к колхозу задом, а к лесу передом? Подвижные, словно подрезанные у основания, ноздри чуть дрогнули: - Я их приведу к порядку, будь спокоен, Андрей Петрович. Поймут! Большинство из них уже сейчас уразумели, в какую сторону им смотреть. А которые сами не повернутся, тех и силом поверну. Резкое слово неприятно резнуло Андрея. Он сразу насторожился: - Как это "силом", Василий Кузьмич? Если меня поворачивать "силом" к молочным рекам, кисельным берегам, так я и киселя не захочу. - Захочешь! - неожиданно сказал Бортников, усмехнувшись своей внезапной, веселой и жестковатой усмешкой; он улыбался, будто хотел пошутить, но в голосе его звучало полное убеждение. "Это серьезней, чем кажется, - думал Андрей. - Однако он будет трудноват..." - Не дело говоришь! Одного повернешь к себе "силом", десять других отвернутся от тебя. С кем будешь поднимать колхоз? В одиночку? Слышал ты такую морскую присказку: капитан без матросов-никто, а матросы и без капитана - команда. Если ты имеешь дело с врагом, то гнать его надо и судить. Если перед тобой свой, советский человек, то надо его брать не силой, а убеждением. Оба замолчали. В тишине отчетливо раздавались шаги Андрея, ходившего по комнате. Андрей остановился против Василия: - Убедить людей, зажечь их, добиться того, чтобы они сами повернулись к |
|
|