"Лоуренс Норфолк. В обличье вепря" - читать интересную книгу автора

"Die Jungfrau von Orleans"
Якоб взбирался все выше, а Сол стоял и смотрел ему в спину. Пальцы Руг
сомкнулись у него на запястье.
- Что значит "такой"?
- Не уходи, - сказала она.
Над гребнем холма торчали только самые кончики крыш самых высоких домов
города. Сол и Рут увидели, как Якоб немного постоял наверху, прежде чем
скатиться вниз по противоположному склону. На секунду его узкий пиджак и
всклокоченные волосы силуэтом нарисовались между башен и шпилей: великан,
который решил спуститься в затопленный город. Подул легкий восточный
ветерок, и флюгеры на церквях Святой Марии и Святого Креста качнулись в
медленном синхронном ритме. Рядом с ними в этой безлонной панораме часовая
башня ратуши казалась маленьким храмом с двуглавым орлом наверху. Они тоже
пошли вверх, и перед ними постепенно всплыли из глубин купола православного
собора, а потом контрфорсы и шпили храма армянского. Последний шаг подарил
им приземистые, прочерченные замысловатыми спиралями башни церкви Святого
Николая и самую маковку старой деревянной церквушки, которая выполняла роль
приходской, пока не построили эту, новую. За ней, чуть дальше вниз, была
синагога, отсюда невидимая. Ветерок долетел и до них. Далеко внизу, справа
от них, всплеснул одинокий вымпел над зданием казино в Фольксгартене,
потом - триколор, вывешенный чиновниками из Тойнбихалле; последним к ним
присоединилось знамя со свастикой, гордо реявшее над Дойчехаусом. Город
поблескивал в будто пудрой подернутом закатном свете солнца.
- Ты выглядишь как самая печальная лошадь на свете, - сказала Рут. Он
улыбнулся, и она толкнула его локтем в бок. - Не переживай ты насчет Якоба.
Все будет хорошо.

Домой он шел через южную часть Шиллерпарка. Ухабистая луговина, зажатая
между тополевой аллеей и стоящими в ряд сельскими домами, перед каждым из
которых был разбит огород, становилась все уже, пока не сжалась окончательно
до ширины проселочной дороги. Дорога превратилась в улицу, и отсюда Солу
оставалось только повернуть налево, направо, а потом еще раз налево, чтобы
оказаться на Масарикгассе, то есть дома. Но вместо того чтобы выйти на
улицу, Сол двинулся к первому ряду деревьев. Впереди показалась старая
тюрьма, зарешеченные окна которой так пугали его в детстве. Теперь страшного
в ней не было ровным счетом ничего, не больше чем в обычном складе, в
который ее, собственно, и превратили. За тюрьмой был склад пиломатериалов,
окруженный высокой кирпичной стеной.
Прежде чем расстаться с Рут, он спросил ее, не зайдет ли она к нему на
чашку чая. Она едва заметно покачала головой, и тут он вспомнил, что
четверг - день репетиций. Как у него раньше это вылетело из головы! Если бы
они пошли к нему сразу, с Театерплатц, тогда и Якоб не надулся бы и не
утопал прочь. И можно было бы прихватить с собой Эриха, и Логгу, и Рахиль.
Нужно было озвучить эту идею давным-давно, еще когда они шли от реки.
Разочарование, судя по всему, настолько явно отразилось у него на лице, что
Рут спросила его, что случилось. Не поняла; никто из них так ни о чем и не
догадался. Маминому поведению в компании его друзей уже давно никто не
удивлялся. В этот момент ему в голову пришла мысль: а отчего бы не взять и
не попросить ее, вот так, просто и прямо, пропустить сегодняшнюю репетицию и
вместо этого пойти к нему, пусть даже и вдвоем - что с того? Но импульс этот