"Лоуренс Норфолк. В обличье вепря" - читать интересную книгу автора

раздвигая высящиеся со всех сторон волокнистые стебли. Солнце висело прямо
над головой, а они, лишенные теней, все шли и шли сквозь высокий тростник, и
единственным ориентиром служила глубина воды, нараставшая по мере удаления
от берега.
Тростник вокруг Аталанты легонько покачивался: конвекция заставляла
воздух двигаться, и над поверхностью лагуны то и дело пробегали мимолетные
сквознячки. По эту сторону от Аракинфа ветров, которые заслуживали бы
называться ветрами, не существовало. Люди ломились сквозь тростник, но шорох
и мягкие согласные движения стеблей застили и взгляд, и слух. Люди были со
всех сторон, россыпью: их выдавал плеск воды под ногами. Над головой
бесшумно скользнула тень: белоснежный, с темной окаемкой взмах крыльев,
сложенная зигзагом шея под желтоклювой головой цапли. Исчезла. Все знают,
что вепрь обожает болота, мутная вода которых холодит ему брюхо. Призрачный
след улетевшей птицы запутался в верхушках камышей, подрагивая в такт
движениям ее зрачков. Аура хватала воздух пастью. Звук бредущих по колено в
воде мужчин стал тише. Аталанта почувствовала, как кожурой опадает с нее
ощущение мужского присутствия и как его вытесняет привычное - роскошное -
чувство одиночества. Потом вернулась мысль о двоих мужчинах. Они все равно
ее отыщут, голова к голове, как два молодых бычка. Она - та стрела, которой
суждено пронзить их обоих и скрепить между собой. Мысль была мимолетная и
ушла в никуда, стоило только Аталанте попробовать на ней сосредоточиться.
Вода под ногами начала перемежаться отмелями. Головы, плечи, а потом и
торсы поднялись над зыбкой поверхностью тростниковых зарослей: герои выбрели
на береговую полосу, к подножию небольшого утеса. За камень цеплялись
жаждущие влаги деревья, прошив корнями темные зигзаги глубоких расселин.
Самая широкая прорезала скалу сверху донизу: вход в узкое ущелье. Устье
густо заросло чахлыми олеандрами и терпентинами; судя по всему, когда-то
уровень воды в лагуне поднимался, и вода плескалась возле самых корней, а
потом отступила, оставив деревья сохнуть на твердом белом камне. Время от
времени ветер, набегавший на тыльную сторону горы, отыскивал этот проход и
выдувал из расщелины облако желтой пыли. Сверху сыпались мелкие камушки и
дробью рассыпали эхо от звонких при падении щелчков.
Солнце выплеснуло в небо весь свой послеполуденный зной. Ид и Линкей, а
за ними спутники Терсита раздвинули последний тростниковый занавес и ступили
на твердую землю. Тени вокруг не было, и потому герои повернулись к солнцу
спиной и стали смотреть на белую пасть расщелины. Собаки вывалили языки. Пот
ручьем тек по изборожденному морщинами лбу Анкея, а взгляд перескакивал с
одной головы на другую. Он считает, поняла Аталанта. Мелеагр ходил среди
упавших наземь людей: руки и ноги у них были сплошь покрыты красной сыпью.
Когда он дошел до аркадянина, между ними проскочила пара слов, после чего
Мелеагр тоже обвел внимательным взглядом площадку, на которой они собрались.
Потом оба обернулись и оглядели длинную кайму тростника, вытянувшуюся вдоль
края лагуны. Зеленые заросли продергивало то чуть более светлым, то чуть
более темным тоном - по мере движения ветра. И сверх того - ни движения. Она
осмотрела поврежденную руку; рана не открылась. Анкей указывал рукой куда-то
по ту сторону зарослей. И сейчас его явно потревожило то же самое, что и в
прошлый раз. Ее это не касается. Интересно, подумала она, а вода в этой,
дальней части лагуны такая же отвратная, как везде? Аура пить ее не стала.
Аталанте казалось, что судьбы их должны решиться далеко от берега, в горах,
где реки кипят и пенятся, мчась по каменистым руслам. Ей хотелось ледяной