"Сергей Норка. Русь окаянная " - читать интересную книгу автора

Я отрицательно покачал головой.
- Напрасно.
С тех пор я жил в ожидании неизбежного. Женщин старательно избегал, что
было, в общем-то, нетрудно, так как особой тяги к ним я не чувствовал и до
травмы. Однокурсники даже прозвали меня стоиком. Позвоночник время от времени
давал о себе знать, но не сильно, и я, окончив училище, начал жизнь офицера со
всеми ее прелестями, именуемыми "тяготами и лишениями военной службы". Теперь
же впереди замаячила новая жизнь, причем тяготы и лишения просматривались
серьезные.
Моими попутчиками оказались такие же, как я, офицеры. Точнее, не такие, а
еще действующие, получившие новые назначения в разные концы Союза. Завязавшаяся
в купе беседа, естественно, была на старую русскую тему "пропала Россия". Я
рассеянно слушал жаркий спор моих попутчиков, время от времени лениво
высказывая свое мнение и кидая скептические реплики.
Один из них, наиболее ожесточенный, сказал мне, когда мы вышли покурить в
тамбур: "Я сейчас увольняюсь. Не как ты, я рапорт подал полгода назад. Ты в
Москве осядешь?" И, получив утвердительный ответ, предложил: "Я тоже москвич.
Давай сейчас осмотримся, а потом созвонимся где-нибудь через пару месяцев. Эти
шмаркачи (он пренебрежительно кивнул в сторону нашего купе) дальше своего носа
ничего не видят. А ты мне сразу приглянулся". Мы обменялись телефонами и
отправились спать.
На следующее утро я вошел в доставшуюся мне в наследство от отца крошечную
холостяцкую квартиру, в которую он ухитрился прописать меня, еще когда я был
курсантом. Нам тогда помогло то, что в ЖЭКе не отличали солдата от курсанта, и
для них я выглядел отслужившим положенный срок бойцом, вернувшимся домой после
демобилизации.
В квартире все было так, как и десять лет назад, когда я последний раз
заходил к отцу. Тогда мы просидели весь вечер вдвоем, обсуждая дальнейшие
перспективы моей службы и его гражданской жизни. Перед выходом в отставку он
получил дачный участок и собирался построить зимний домик, чтобы поселиться на
природе. Он даже показывал мне эскизы домика, искренне огорчаясь моему
равнодушию. А через неделю умер от обширного инфаркта на этом самом дачном
участке. Приехав на похороны, я так и не смог пойти туда где еще неделю назад
слушал его полные юношеского оптимизма планы на будущее.
На оформление документов в военкомате и получение паспорта ушли две
недели, которые я провел лежа на диване, бездумно глядя в телевизор и читая
газеты. Жрать в Москве, кроме хлеба и плавленых сырков, было нечего, но страна
была полна надежд на то, что самое страшное уже позади и теперь всех ждет новая
буржуазная жизнь с колбасным изобилием и равными возможностями.
Получив наконец паспорт и военный билет (в военкомате начальник отделения,
курирующего офицеров запаса, взглянув на статью, по которой я был уволен,
вопросительно посмотрел мне в лицо и выразительно щелкнул себя по горлу, на что
я утвердительно кивнул головой, и он тут же выразил свое полное понимание и
сочувствие), я приступил к поискам работы.
Первым местом работы стал кооператив "Улыбка", который занимался ремонтом
квартир. Я исправно клеил обои и красил потолки, пока мой напарник Дима
(кандидат физико-математических наук) клал плитку. Мы проработали два месяца,
после чего учредители кооператива тихо исчезли, по рассеянности забыв выдать
нам зарплату за последний месяц.
Дима, интеллигентно выругавшись, устроился в другой кооператив, который