"Сергей Норка. Русь окаянная " - читать интересную книгу автора

был создан на базе пельменной, а я превратился в безработного нового образца.
Время от времени я выполнял кое-какую работу, сшибая мелкие суммы денег.
Вынужденная диета не слишком благотворно действовала на мои нервы, а тот факт,
что я за время "безупречной службы" как-то не удосужился обзавестись верхней
зимней одеждой, высвечивал перспективу проходить предстоящую зиму в шинели со
споротыми погонами, поскольку одежда, оставшаяся мне от отца, была великовата.
В тот вечер, когда я в сто первый раз просматривал записную книжку,
выискивая фамилию кого-нибудь, способного помочь мне с трудоустройством,
раздался телефонный звонок. Это был Валентин Постников, подполковник, с которым
мы ехали в одном купе и обменялись телефонами. Беседа длилась довольно долго, и
я чувствовал, что он прощупывает меня со всех сторон. В конце концов он
попросил меня немедленно приехать к нему для серьезного разговора, поскольку на
следующий день он уезжал далеко и надолго.
Впустив меня в прихожую своей коммунальной квартиры, где ему принадлежала
одна комната, Постников по-братски обнял меня, что, видимо, означало полное
доверие. Я огляделся. Стены длинного коридора украшали плакаты "Битлз",
жестяное корыто и всевозможные шкафчики, запертые на висячие замки, что
свидетельствовало о сложных отношениях обитателей этой "вороньей слободки". Из
кухни доносился разговор соседок, где-то раздавался детский визг, в крайней
каморке гремела музыка. Сильно пахло жареным луком.
Постников провел меня в свою крохотную комнатку, где на обеденном столе
уже стояла бутылка водки, а на тарелках лежала нехитрая закуска. У стены стояли
два чемодана, уже, видимо, собранные.
Первую рюмку опрокинули не чокаясь, как на поминках. Я положил на кусок
черного хлеба круг вареной колбасы, которую не ел уже полгода, и откусил
здоровый кусок, стараясь, впрочем, не показывать, что голод не такое уж редкое
явление в стране победившей демократии.
- Ну, так еще раз. Что намерен делать? Чем заниматься?- спросил Постников,
как-то жестко глядя мне в глаза.
- Не знаю, - пожав плечами, ответил я. - Я же уже говорил.
Потыкался-помыкался и пришел к выводу, что на хрен никому не нужен. Да все мы
здесь никому не нужны.
- Это верно, - жестко сказал Постников, наливая еще по одной. - В этой
стране мы на хрен никому не нужны. Ты хоть понимаешь, что происходит? В какое
дерьмо нас всех столкнули?
- Честно говоря, весьма слабо, - сказал я, намазывая новый бутерброд.
Я действительно слабо ориентировался в обстановке. С одной стороны, мысль
о том, что уже не надо ходить на политсеминары и переписывать ленинский маразм
в толстые тетради, грела душу. С другой стороны, было совершенно очевидно, что
страна попала в чьи-то руки и как эти руки обойдутся с такими, как я, было
неясно.
- Так вот. Запомни, мы присутствуем при очередном историческом грабеже
России. Этот грабеж готовился не один год и будет длиться не один год. Пройдет
много лет, прежде чем грабители трансформируются. Вернее, не они, а их детки. А
до тех пор пока грабеж будет продолжаться, тем, кто в нем не участвует,
придется туго. Выживут далеко не все. Впереди обнищание большей части
населения, превратившейся в балласт, и дикий беспредел, в котором перед такими,
как мы с тобой, поставлена дилемма: либо вымирать, как динозавры, либо
подаваться в бандиты. Ты балласт. Ты обречен на жалкое существование.
- Знаешь, - перебил я его, - если ты меня позвал, чтобы мордой по столу