"Хилари Норман. Клянусь, что исполню..." - читать интересную книгу автора

Восемь минут двенадцатого в Нью-Йорке. Оливия набрала номер.

Энни Олдрич-Томас положила телефонную трубку. Все еще сидя на краешке
двуспальной кровати, она обвела взглядом дорогой номер отеля "Сентредж", в
котором жила со своим мужем Эдвардом. Все казалось таким нормальным, точно
таким же, как несколько минут назад, до звонка Оливии. И в то же время Энни
знала, что отныне для нее уже ничто не будет таким, как прежде.
Она встала, машинально прошла в ванную, включила душ и попыталась
собрать разбегавшиеся мысли. Прежде всего следующее: она обещала встретиться
с Эдвардом за ленчем в половине первого, значит, теперь ей надо позвонить и
под каким-нибудь предлогом отказаться. Она знала, что Эдвард не рассердится
и не огорчится, но она терпеть не могла ему лгать - слишком много лжи было
между ними в прошлом. Но на этот раз выбора не было. Оливия попала в беду, и
она, Энни, должна спешить ей на помощь. Оливия ни за что бы не позвонила ей,
если бы не находилась в отчаянном положении. Это Энни знала твердо. С того
времени, когда сама Энни находилась в отчаянном положении, прошло уже восемь
лет, но Оливия и Джим до сих пор старались оберегать ее.
Но все казалось детским лепетом по сравнению с тем, что происходило
сейчас.
Энни вылезла из-под душа и стала сушить волосы феном. Она не могла
припомнить, чтобы Оливия хоть раз по-настоящему испугалась. А, слава богу,
они были знакомы двадцать с лишним лет. Храбрая, независимая Оливия. Самая
холодная, самая разумная и самая смелая из них троих. Но минуту назад, когда
они говорили по телефону, Энни слышала в голосе подруги неподдельный ужас.
- Я не хотела впутывать тебя в эту историю, - говорила Оливия низким,
прерывающимся голосом. - Но я никак не могу найти Джима, а одной мне не
справиться.
- Все правильно, - мягко проговорила Энни. - Тебе придется справляться
одной.
Оливия рассказала ей все. И сейчас Энни с леденящей душу уверенностью
вновь осознавала - уже ничто никогда не станет таким, как прежде.

Джим Ариас сидел в удобном старом кресле в маленькой комнате на втором
этаже родительского дома в Ньюпорте, Род-Айленд. Над его головой висел
подлинник Виллара, которым он всегда восхищался, а в руках он держал
потрепанный томик "Войны и мира". Джим старательно оттягивал тот неприятный
момент, когда ему придется спуститься вниз и присоединиться к остальным. Он
приехал на день рождения своего двоюродного брата Майкла, которому
исполнилось пятьдесят два, так что общение с гостями было неизбежным. Но
Джим собирался провести в доме Ариасов как можно меньше времени, ибо в
последнее время с трудом выносил общество своего старшего брата Питера. Это
ни для кого не было секретом. Джиму ни в коем случае не хотелось омрачать
день рождения Майкла семейными дрязгами. Он не испытывал к Майклу, который
вот уже двадцать лет был главой семьи после смерти отца Питера и Джима,
ничего, кроме уважения. Майкл питал к младшему кузену сходное чувство и
выражал его в том, что позволял Джиму жить своей собственной жизнью. Больше
у них не было ничего общего, за исключением крови, и Джим с нетерпением ждал
той минуты, когда он наконец сможет покинуть слишком большой и изрядно
перегруженный антиквариатом дом в Ньюпорте и вернуться в Бостон. Вернуться к
своей жизни - скромной по сравнению с богатством Ариасов, - но своей.