"Джон Норман. Пленница Гора ("Гор") " - читать интересную книгу автора

костре дичи. Теперь, расположившись на траве широким кругом, мы по очереди
передавали друг другу котелок с горячей похлебкой. Каждой из нас выдали
ломоть круглого желтого зачерствевшего хлеба, который мы немедленно
проглотили, после чего охранники бросили нам на траву по куску вареного
мяса. Я умирала от голода и потому, не дожидаясь особого приглашения,
набросилась на выделенный мне кусок мяса и, обжигаясь, впилась в него
зубами. Думаю, мало кто из моих бывших друзей узнал бы сейчас прежнюю
гордую, утонченную Элеонору Бринтон в этой обнаженной горианской рабыне,
закованной в цепи, стоящей на коленях и с жадностью раздирающей зубами
кусок мяса, сок из которого стекал у нее по подбородку и капал на грудь.
Никакие деликатесы из парижских ресторанов не могли для меня сейчас
сравниться с этим куском жесткого, брызжущего обжигающим соком
недоваренного мяса, которое я с жадностью подняла с травы, стоя на коленях
рядом с фургоном рабовладельца.
После обеда нас отвели к протекавшему поблизости ручью, чтобы мы могли
вымыться и напиться. Я боялась входить в воду, но по приказу Тарго
пересилила себя и, стиснув зубы, зашла в холодные, быстрые, пенящиеся
вокруг тела струи реки. Через некоторое время я привыкла к воде и уже не
хотела выходить. Вместе с другими девушками я тщательно вымыла волосы.
После этого мои подруги по несчастью, к моему изумлению, начали, смеясь и
играя, брызгать друг в дружку водой. Им было весело. Никто из них не
обращал на меня никакого внимания. Я почувствовала себя очень одинокой. Я
было подошла к Юте, но она поспешно отвернулась. Она еще не забыла, как я
пыталась увильнуть от работы, идя в общей упряжке. Мне стало совсем
грустно. Когда позволили выйти из воды, я первой выбралась на берег и в
одиночестве опустилась на траву, обхватив руками колени и уперев в них
подбородок.
Тарго на берегу сиял от удовольствия. Ему приятно было видеть своих
девушек радостными и веселыми. Наверное, подумалось мне, девушку с
радостным выражением на лице легче продать. Охранники, казалось, тоже
пребывали в хорошем расположении духа. Они подшучивали над плещущимися в
воде девушками и говорили им скабрезности, от чего те весело смеялись или,
наоборот, строили сердитую гримаску, к общему ликованию остальных. Девушки,
очевидно, также не оставались в долгу и возвращали охранникам их
комплименты, вызывая у них дружный хохот и новую волну острот. Судя по
всему, шутки у них иногда переходили границу терпения мужчин. Одна из
девушек плеснула водой в одноглазого, с обильной сединой в волосах
охранника, и тот, не долго думая, бросился в реку и, ко всеобщему восторгу,
с головой окунул в воду хохочущую обидчицу. Когда он, мокрый и дрожащий от
холода, выбрался на берег и принялся выжимать на себе одежду, даже я не
смогла удержаться от смеха.
Вскоре девушкам приказали выходить из воды и сушить волосы. Весело
смеясь и переговариваясь, они расположились на траве широким кругом.
Они совсем меня не замечали. О моем существовании было забыто.
Седой одноглазый охранник снова появился на берегу, переодетый в сухую
одежду. Девушки приветствовали его появление радостным шумом, очевидно
прося о чем-то. Охранник вошел в их кружок и, расхаживая по траве, принялся
что-то рассказывать, сопровождая свои слова потешными ужимками и обильной
жестикуляцией. Должно быть, он рассказывал что-то забавное и интересное,
поскольку девушки то замирали с раскрытым ртом, то отвечали рассказчику