"Андрэ Нортон, Шервуд Смит. Эхо времен ("Война во времени" #6)" - читать интересную книгу автора

Саба прижала пальцы к разгоряченным щекам.
Теперь дело уже определенно было не в усталости. Она явно заболела. И
эту болезнь не прогонял сон - днем раньше виригу безуспешно пыталась поднять
ее на учебу, но в конце концов оставила в покое. Неужели йилайлы никогда
по-настоящему не болели? Или - еще того хуже - не существовало ли здесь
какого-то особого, страшного табу на болезни? Саба поняла, что у нее не
хватает словарного запаса для того, чтобы объяснить своим наставникам - она
нездорова. Мариам смогла только несколько раз повторить, что ей надо еще
поспать. Этого, впрочем, оказалось достаточно: ее оставили в покое.
И она спала и спала часы напролет.
Сегодня она очнулась, чувствуя, что проспала слишком много, но
отдохнувшей себя не ощутила. Лихорадка и слабость никуда не делись.
Женщина помотала головой. Настало время прекратить стоические попытки
перетерпеть мучения и достать из ранца обезболивающие лекарства. Ей поручили
задание, она занимала особое положение среди членов группы и не имела права
позволить какому-то дурацкому вирусу помешать ей в работе. Все остальные
занимались делом - каждый своим, иначе Гордон уже оповестил бы ее особым
сигналом о чрезвычайной ситуации.
Вот так. Значит, и она могла заняться своим делом. Должна была.
Саба встала с кровати, приняла странный душ, звуковое поле в котором
напоминало желе, оделась, выпила лекарства, дождалась, пока они начали
действовать, и вышла из комнаты.
"Вот что мне действительно нужно, - думала она, медленно шагая к
учебной аудитории, - так это создать для себя образ этого места".
Пока ее впечатления о других обитателях Дома носили крайне разрозненный
характер, да и целостной картины окружающего мира тоже не складывалось.
На Земле музыковед всегда именно с этой позиции подходила к любой новой
ситуации: вслушивалась в закономерности, в музыку места. И хотя порой эту
"музыку" слушать оказывалось не слишком приятно, она всегда, так или иначе,
обнаруживалась.
Этот, самый главный, урок Мариам когда-то преподала ее мать. От отца,
врача-европейца, она почерпнула научную любознательность и честолюбие; от
матери, мудрой женщины из племени дорце, она научилась тому, что yets - то
есть пение - на самом деле является неотъемлемой частью жизни человека.
Для дорце так оно и было, но мать Сабы убеждала свою дочь в том, что
музыкой наделены все народы, что они производят музыку даже тогда, когда не
знают об этом. Нарочитый отказ от музыки или ее искажение, практикуемые в
некоторых современных цивилизациях, приводили к обезличиванию мелодии, а
психически здоровый человек просто-напросто начинал искать для себя другие
формы музыки.
"Эти существа - не люди, - размышляла профессор, - Но этот язык -
музыка. Поэтому, я думаю, для тех, кто наделен даром речи и слухом, музыка
универсальна. Следовательно, для того, чтобы хоть как-то приблизиться к
пониманию обитателей этой планеты, я должна почувствовать музыкальный
рисунок, найти его - и понять, для чего я здесь".
Когда женщина добралась до аудитории, ее разгоряченные щеки ощутили
порыв прохладного, напоенного запахом дождя воздуха. Мариам медленно
вдохнула, зажмурилась. Это было чудесно, но продлилось всего несколько
секунд.