"Андрэ Нортон, Шервуд Смит. Эхо времен ("Война во времени" #6)" - читать интересную книгу автора

Чем может обернуться его безудержная храбрость? Как на нее смотреть -
как на удачное приобретение или как на слабое место? Какие мотивы им
руководили на самом деле, когда он добивался участия в этой миссии?
И откуда взялась почти осязаемая напряженность в отношениях между
Никулиным и Мердоком?
Неожиданно тишину нарушил смех Михаила. Гордон поднял голову и
прислушался.
- ...с детства больше не было. Хватило с меня и того единственного
раза, когда я упал под лед, - проговорил Виктор по-русски.
- A y меня в деревне прыжки с льдины на льдину были самым лучшим видом
спорта весной, - заявил Никулин.
- У тебя в деревне этой был единственный весенний вид спорта, -
невозмутимо заметила Ирина.
Михаил рассмеялся.
- Верно!
Гордон слушал мелодичный тенор русского и гадал, как быть. Он хотел
сберечь отряд. Естественно. Но еще он хотел, чтобы они работали вместе и
доверяли друг другу.
Эш поморщился и пожалел о том, что не знает, почему этот русский агент
настоял на своем включении в состав экспедиции. Зинаида Васильева молчала.
Миллард обмолвился о том, что у Никулина были близкие отношения с кем-то из
пропавших ученых. Понаблюдав за Михаилом в течение вечера, Гордон убедился в
том, что у того есть те или иные отношения с любой из женщин в среде русской
агентуры. Правда, стоило только Никулину повести себя слишком дерзко, как
полковник что-то тихо ему говорила, и светловолосый мужчина покорно поднимал
руки вверх, подчиняясь.
Археолог бросил взгляд на седую женщину, работавшую с ноутбуком. Какую
внутреннюю политику вели русские?
Налетел сильный порыв ветра, двигатель зачихал, и самолет сильно
затрясло. Саба подняла голову. Эвелин явно разволновалась. Только русские не
обратили на это никакого внимания.
Эш снова откинулся на спинку сиденья и медленно выдохнул. Он очень
обрадовался, когда борт снова развернулся и начал снижаться. В иллюминатор
сквозь просветы в плотном слое облаков были едва видны призрачные очертания
Белого моря. Краски здесь, на дальнем севере, исчерпывались оттенками
серого, серебристого и белого цветов. Такой Гордон приблизительно и
представлял себе эту местность зимой.
Самолет без проблем совершил посадку. Из покосившегося домика вышли
молчаливые русские рабочие и принялись переносить багаж в грузовики. По всей
вероятности, научное оборудование было отправлено раньше поездом, чтобы его
не трясло в самолете.
Пустили по кругу термосы с горячим, сладким кофе и острым бульоном.
Прилетевшие вышли из самолета и стали рассаживаться по машинам.
Вскоре грузовики уже мчали их по недавно проложенной в снегу дороге
куда-то вперед, в белую бесконечность. Говорили и тут мало. В кузове было
холодно. Гордон, устроившись в уголке, слушал рев мотора и позвякивание
железа и гадал, когда же он снова окажется в Штатах. Если вообще окажется,
конечно.
"Никаких "если", - мысленно выругал он себя за то, что позволил даже
подумать о таком. И поскольку оставаться наедине со своими мыслями не