"Андрэ Нортон, Шервуд Смит. Эхо времен ("Война во времени" #6)" - читать интересную книгу автора Чем может обернуться его безудержная храбрость? Как на нее смотреть -
как на удачное приобретение или как на слабое место? Какие мотивы им руководили на самом деле, когда он добивался участия в этой миссии? И откуда взялась почти осязаемая напряженность в отношениях между Никулиным и Мердоком? Неожиданно тишину нарушил смех Михаила. Гордон поднял голову и прислушался. - ...с детства больше не было. Хватило с меня и того единственного раза, когда я упал под лед, - проговорил Виктор по-русски. - A y меня в деревне прыжки с льдины на льдину были самым лучшим видом спорта весной, - заявил Никулин. - У тебя в деревне этой был единственный весенний вид спорта, - невозмутимо заметила Ирина. Михаил рассмеялся. - Верно! Гордон слушал мелодичный тенор русского и гадал, как быть. Он хотел сберечь отряд. Естественно. Но еще он хотел, чтобы они работали вместе и доверяли друг другу. Эш поморщился и пожалел о том, что не знает, почему этот русский агент настоял на своем включении в состав экспедиции. Зинаида Васильева молчала. Миллард обмолвился о том, что у Никулина были близкие отношения с кем-то из пропавших ученых. Понаблюдав за Михаилом в течение вечера, Гордон убедился в том, что у того есть те или иные отношения с любой из женщин в среде русской агентуры. Правда, стоило только Никулину повести себя слишком дерзко, как полковник что-то тихо ему говорила, и светловолосый мужчина покорно поднимал Археолог бросил взгляд на седую женщину, работавшую с ноутбуком. Какую внутреннюю политику вели русские? Налетел сильный порыв ветра, двигатель зачихал, и самолет сильно затрясло. Саба подняла голову. Эвелин явно разволновалась. Только русские не обратили на это никакого внимания. Эш снова откинулся на спинку сиденья и медленно выдохнул. Он очень обрадовался, когда борт снова развернулся и начал снижаться. В иллюминатор сквозь просветы в плотном слое облаков были едва видны призрачные очертания Белого моря. Краски здесь, на дальнем севере, исчерпывались оттенками серого, серебристого и белого цветов. Такой Гордон приблизительно и представлял себе эту местность зимой. Самолет без проблем совершил посадку. Из покосившегося домика вышли молчаливые русские рабочие и принялись переносить багаж в грузовики. По всей вероятности, научное оборудование было отправлено раньше поездом, чтобы его не трясло в самолете. Пустили по кругу термосы с горячим, сладким кофе и острым бульоном. Прилетевшие вышли из самолета и стали рассаживаться по машинам. Вскоре грузовики уже мчали их по недавно проложенной в снегу дороге куда-то вперед, в белую бесконечность. Говорили и тут мало. В кузове было холодно. Гордон, устроившись в уголке, слушал рев мотора и позвякивание железа и гадал, когда же он снова окажется в Штатах. Если вообще окажется, конечно. "Никаких "если", - мысленно выругал он себя за то, что позволил даже подумать о таком. И поскольку оставаться наедине со своими мыслями не |
|
|