"Борис Михайлович Носик. Альберт Швейцер " - читать интересную книгу автора

Он думал над тем, что произошло, и отметил, что страх перед мнением
товарища чуть не толкнул его на бессмысленную жестокость. "С тех пор, -
вспоминает Швейцер, - я набрался смелости не бояться людского мнения, и,
если речь шла о моем внутреннем убеждении, я меньше, чем раньше, обращал
внимание на то, что подумают другие. Я пытался также избавиться от страха,
что товарищи по школе будут надо мной смеяться.
Это первое впечатление, которое произвела на меня заповедь, запрещающая
убивать и мучить другие существа, было одним из величайших переживаний моего
детства и юности. По сравнению с ним все прочие кажутся незначительными".
Как видите, очень странное детство, где совершенно детские радости,
детские горести и детские страхи существуют бок о бок с переживаниями,
которые, по выражению того же Лангфельдта, свидетельствуют о "биологически
заложенных этических реакциях" маленького Альберта.
Если не считать этих не очень заметных постороннему глазу переживаний,
безмятежное детство его развивалось вполне обычно. Он не был вундеркиндом,
не был блестящим ребенком: просто высокий и крепкий деревенский мальчишка,
пасторский сын. Он был свободен, как и другие мальчишки. В его распоряжении
были сад, и улица, и дорога, и гора Ребберг. Он вовсе не жаждал пойти в
школу и проститься с этой свободой. Он не испытывал обычного возбуждения
неофита, когда в один прекрасный осенний день отец сунул ему под мышку
грифельную доску, взял его за руку и повел к деревенской учительнице. В
ожидании этого события он проплакал весь день. Розовая дымка, в которой
часто предстает перед нами новая, незнакомая еще жизнь, по собственному
признанию, не манила его: он "всегда вступал на порог неведомого без
иллюзий".
Первое школьное впечатление связано было с визитом инспектора
Штайнерта. Альберт заметил, что у бедной учительницы при этом тряслись руки,
а старый учитель все время улыбался и кланялся. Но главное заключалось в
том, что этот красноносый, пузатый и лысый человечек по фамилии Штайнерт был
Писателем, Автором, человеком, который написал учебник, и Альберт, кажется,
мог различить сияние, окружавшее его лысый череп, потому что это был череп
человека, написавшего книгу. Впрочем, к самим книгам маленький Альберт был в
ту пору еще довольно равнодушен.
Кабинет отца казался ему самым неуютным местом на свете. Дыхание здесь
спирало от затхлого запаха книг, а то, что отец вечно сидел, склонившись над
столом, все время что-то читал и что-то писал, казалось маленькому Альберту
в высшей степени противоестественным. В кабинет отца Альберт заходил только
в случае крайней необходимости. И потому он с ужасом ждал рождества,
традиционных рождественских подарков и того, что следовало непосредственно
за рождеством: сочинения писем с благодарностью за подарки.
В деревенской школе Альберт испытал первое и очень острое
разочарование: его предал друг. Рана, нанесенная этим бессмысленным детским
предательством, долго не заживала.
С друзьями из деревенской школы связано и другое, наверно, еще более
острое переживание маленького Альберта.
Надо сказать, что многодетный пастор Швейцер был беден. Дети не ощущали
этого, и только позднее узнал Альберт, почему глаза его матери были так
часто красны от слез. Семья была большая, жалованье маленькое, отец часто
болел, и Адель Швейцер едва сводила концы с концами. Когда Альберт вырос,
мать рассказала ему, какую строгую экономию ей приходилось вести в те годы.