"Ганс Эрих Носсак. Завещание Луция Эврина" - читать интересную книгу автора

народов, и терпели бы чуждый нам культ, который он предписывает своим
приверженцам. Но бог этих упрямцев заключает в себе лишь отрицание всех
других богов и, значит, отрицание любого другого благочестия.
С людьми, вбившими себе в голову, что истина открыта только им одним,
спорить нельзя. Остается лишь решить, как обращаться с ними - как с
больными или как с преступниками. Опасность для любого миропорядка -
человеческого или божественного - заключается в том, что люди, которые
видят свою заслугу в том, чтобы умереть во имя этого отрицания, раньше или
позже будут видеть заслугу в том, чтобы ради него убивать.
Логические возражения до христиан не доходят. Я ни в коем случае не
должен был проявить свое превосходство над Клавдией в этих вопросах, дабы
не добиться результата, прямо противоположного желаемому. Она так наивна -
я считаю это ее неоценимым достоинством, - что сочла бы меня самого
христианином, начни я говорить с ней их языком. И в полном восторге,
вероятно, даже побежала бы к своим поделиться: "Представьте, мой муж
сказал вчера то-то и то-то. Значит, он в сущности уже с нами". Или
что-нибудь подобное. Такие слова мне и впрямь уже доводилось слышать на
допросах, причем всегда в качестве высшей похвалы. Но куда чаще христиане
воспринимают как кощунство любую попытку доказать их неправоту с помощью
цитат из христианских священных текстов. Они шарахаются от тебя как от
"дьявола-искусителя" - типичное их выражение.
Но беседы с Клавдией не были похожи на допрос. Собственную жену не
допрашивают, а стараются помочь ей преодолеть кризис.


Как государственный человек, я полагаю, что, принимая свои решения, мы
прежде всего должны задаваться вопросом: что делает людей восприимчивыми к
данной новой форме болезни? До сих пор мы довольствовались тем, что
искореняли наиболее неприятные симптомы: это было ошибкой и не дало ни
малейших результатов.
Другими словами: я считаю христианство заразной болезнью, которая
поражает все органы чувств и препятствует естественному восприятию жизни.
Если в какой-то местности вспыхивает голод, было бы безумием карать и
сам голод, и возникающие из-за него беспорядки как обдуманный и
организованный мятеж. Голодающим посылают хлеб, устраняя тем самым повод,
вызвавший беспорядки. Только после этого можно подумать о мерах для
предотвращения новой вспышки. И лишь потом уже выяснять, кто виноват.
Все это подробно обсуждалось в сенате, и император без всяких колебаний
одобрил новые идеи. К сожалению, смену курса нельзя произвести мановением
руки, приходится считаться с неповоротливостью государственной машины. И
главное - с нехваткой средств, поглощаемых войной с парфянами. Пока
император и армия заняты обороной восточных границ, необходимо избегать
всего, что могло бы привести к беспорядкам внутри империи и к ослаблению
ее оборонной силы.
Ретроградам новое направление, естественно, пришлось не по вкусу; они
вопят о преступной мягкотелости, которая приведет Римскую империю к
гибели. При этом они не столько озабочены судьбами Рима, сколько взбешены
отстранением их от политики. Я имею в виду, в частности, ограниченных
стародумов, группирующихся вокруг моей тещи, которая, словно пифия,
восседает в этом окружении и призывает беспощадно крушить врагов