"Амели Нотомб. Влюбленный саботаж" - читать интересную книгу автора

Вырвем ему все! - восклицал мистик.
И смешаем с цементом, чтобы было прочнее.
Будет знать!
Такая патетика быстро истощала наш лексикон. А поскольку у нас часто
бывали пленники, приходилось проявлять чудеса воображения, чтобы придумать
новые, не менее эффектные угрозы.
Нам не хватало частей тела, с таким остервенением мы эксплуатировали
свой словарный запас. Лексикографам было чему у нас поучиться.
По-научному это еще называется тестикулы.
Или гонады.
Гонады! Это как гранаты!
Взорвем ему гонады!
Сделаем из них гонадинчики!
Я говорила меньше всех на этом словесном турнире, где слова
передавались по эстафете. Я слушала, покоренная красноречием и злой отвагой.
Слова летали от одного к другому, как жонглерские шарики, пока какой-нибудь
растяпа не запнется. Я предпочитала следить со стороны за словесным
калейдоскопом. Сама-то я отваживалась говорить только в одиночестве, когда
можно было поиграть словом, подбрасывая его, как тюлень мячик.
Бедный немчик успевал наложить в штаны, пока мы переходили от слов к
делу. Он слышал угрожающий смех и словесную перепалку, и зачастую, к нашей
великой радости, заливался слезами, когда палачи приближались к нему.
Слабак!
Дряблая гонада!
Увы, к сожалению, дальше слов дело не шло, и пытки мало отличались друг
от друга.
В основном, все кончалось маканием в секретное оружие.
Секретным оружием была вся наша моча, которую мы могли собрать, кроме
той, что предназначалась для немецких йогуртов. Мы тщательно собирали
драгоценную жидкость, стараясь отлить не где попало, а в большой
общественный бак. Он стоял на вершине пожарной лестницы самого высокого
здания гетто. Охраняли его самые трусливые среди нас.
(Долгое время взрослые не могли понять, зачем это дети так часто бегают
к пожарной лестнице и почему они так спешат).
К моче, которая быстро теряла свою свежесть, добавлялось изрядное
количество китайских чернил (китайских вдвойне).
Таким образом, из довольно простой смеси получался некий зеленоватый
эликсир с запахом аммиака.
Немчика брали за руки и за ноги и опускали в чан.
Затем мы избавлялись от секретного оружия под предлогом, что жертва
осквернила его, и опять собирали мочу до следующего пленника.


Если бы в то время я прочла Витгенштейна, то не согласилась бы с ним.
Он предлагал семь непонятных способов познания мира, а ведь нужен был
всего один, и какой простой.
Здесь и размышлять было не о чем. Не нужно было придумывать ему
название, достаточно было просто жить. Я была уверена в этой истине, ведь
каждое утро она рождалась вместе со мной:
"Вселенная существует ради меня".