"Амели Нотомб. Влюбленный саботаж" - читать интересную книгу автора

волшебное свойство излечивать от трусости.
Во время одной крупной вылазки нам удалось окружить гараж,
принадлежащий семье восточных немцев. Гаражи были важным стратегическим
объектом, поскольку взрослые хранили там запасы провизии. А одному богу было
известно, как ценились эти продукты в Пекине, где на рынке продавали только
свинину и капусту.
В немецком гараже мы отбили у неприятеля ящик с супами в пакетиках и
отнесли его в госпиталь. Оставалось только решить, что с ним делать.
Состоялся симпозиум по этому вопросу, который постановил, что супы гораздо
полезнее в виде порошка. Генералы тайно уединились с санитаркой-врачом и
решили, что этот порошок послужит нам панацеей от всех недугов, как
телесных, так и душевных. Тот, кто добавит в них воду, предстанет перед
военным трибуналом.
Супчики пользовались большим успехом, и госпиталь никогда не пустовал.
Симулянтов можно было простить, ведь благодаря Жюльетт больница превратилась
в райский уголок. Она укладывала "больных" и "раненых" на матрасы из "Женмин
Жибао", ласково и серьезно расспрашивала об их недугах, пела им колыбельные,
обмахивала веером и кормила с ложечки сухими супами. Даже сады Аллаха не
могли сравниться с этим раем.
Генералы догадывались об истинной причине болезней, но не осуждали эту
хитрость, т.к. это поддерживало моральных дух солдат и привлекало в наши
ряды много новобранцев. Конечно, новые рекруты, вступая в армию, надеялись,
что их ранят, но военачальники не теряли надежды сделать из них храбрых
вояк.

Мне пришлось проявить настойчивость, чтобы попасть в армию Союзников.
Меня считали слишком маленькой. В гетто были другие дети моего возраста, то
есть еще младше меня, но их война не интересовала.
Мне помогли храбрость, упорство, безграничная преданность, а особенно
резвость моего скакуна.
Последнее достоинство привлекло наибольшее внимание.
Генералы долго совещались между собой. Наконец меня позвали. С дрожью в
ногах я явилась в ставку. Мне объявили, что за маленький рост и проворство
меня назначали разведчиком.
- Тем более, ты еще ребенок, враг ничего не заподозрит.
Я даже не обиделась, так велика была моя радость.
Разведчик! Невозможно было придумать лучше, грандиознее и достойнее
меня.
Можно было жонглировать этим словом так и этак, оседлать его, как
мустанга, повиснуть на нем, как на трапеции: оно оставалось столь же
блистательным.
От разведчика зависит жизнь армии. С риском для жизни он крадется по
незнакомой территории в поисках опасности, может случайно наступить на мину
и его разорвет на тысячу частей. Кусочки его геройского тела медленно лягут
на землю, нарисовав перед этим в воздухе ядерный гриб, этакое конфетти из
плоти. Уцелевшие товарищи по оружию, увидев в небе его останки, воскликнут:
"Это был наш разведчик!" А, поднявшись на приличную для исторического
события высоту, тысяча осколков замрет на мгновение и приземлится столь
грациозно, что даже враг будет рыдать над моей кончиной. Я мечтала так
умереть. Этот фейерверк сделал бы из меня легенду на все времена.