"Амели Нотомб. Дневник Ласточки" - читать интересную книгу автора

и чуткая из птиц, если она не в полете, она всегда начеку. Нельзя путать
тебя с грубым стрижом или с вульгарными человеческими существами, что тебя
окружают. Ты - ты была ласточкой, и жила, как ласточка, всегда настороже, и
мне это понравилось, признаюсь, мне не хотелось, чтобы ты успокоилась, мне
нравился твой страх, твой трепет, испуганные, но храбрые глаза, я полюбил
тебя такой, беспокойной, и, кажется, я переборщил, пытаясь навсегда удержать
тебя в этом страхе. Ласточка, может, ты оживешь, ты, которую я убил однажды
весной, ты не приносишь весны, говорил Аристотель, но даже величайший
греческий ум способен ошибаться, и уж тем более самый безумный из наемных
убийц, я не должен был убивать тебя, я ошибся, прости меня, Ласточка,
сердце - насос, мой насос надрывается, откачай себе жизни из него, он у меня
так сильно стучит, так сильно, что мне больно, может, ты сможешь возродиться
из моей боли, нет, я знаю, это невозможно, если Орфею не удалось, то уж мне,
твоему убийце, и подавно не удастся, маленькая пернатая Эвридика, я могу
тебя воскресить, только дав тебе имя, словно созданное для тебя, - Ласточка,
ты не покинула меня, ты преследуешь меня неотступно...

Телефонный звонок нарушил мой лирический настрой.
- У тебя странный голос, - сказал Юрий, у которого тоже был странный
голос.
- Утром ко мне в комнату залетела ласточка. Она только что сдохла за
телевизором.
- Это, наверное, стриж. Самая глупая птица.
- Нет, ласточка. У нее раздвоенный хвост.
- Месье, оказывается, знаток.
- Что мне делать с ее трупом?
- Ты же знаешь, в нашем деле трупы оставляют на месте, если, конечно,
нет особых пожеланий со стороны заказчика.
- Я держу ее в руке.
- А я-то тут при чем? Брось в кастрюлю и свари с луком. Послушай, в
портфеле не хватает кое-каких документов. Ты открывал его?
- Да. А что, нельзя?
- Можно. Но ты передал нам все, что в нем было?
- Да. Только заглянул в эти бумаги, тоска зеленая, сразу все обратно
засунул.
- У тебя точно ничего не выпало?
- Подожди, посмотрю под кроватью.
Я заглянул под кровать. Пусто.
- Нет, ничего.
- Странно.
- Что-то важное?
- Да.
- А про что там?
- Не твое дело. Если найдешь что-нибудь, позвони.
Он повесил трубку. Я вспомнил о дневнике. Нет, не может быть, чтобы он
кому-то понадобился. Я перелистал его - не завалялся ли между страниц
какой-нибудь листок. Ничего. Но почерк девочки снова взволновал меня, словно
я увидел перед собой ее лицо.
Я положил птичку на телевизор и спустился на улицу купить газет. Но
напрасно я копался в них, надеясь найти имена моих жертв. Они нигде не