"Геннадий Новожилов. Московский Бисэй " - читать интересную книгу автора

Москве двоюродной бабкой, уволилась с фабрики, продала домишко, на
прощанье всплакнула - и прости-прощай прежняя жизнь.
В отличие от покойной Катиной бабушки, безответной и застенчивой,
столичная ее сестра сделала умопомрачительную карьеру надзирательницы в
женских тюрьмах. Со времен кожанок и красных косынок успешная бабка не
расставалась с именным наганом, в лучшие времена неутомимым помощником в
деле перевоспитания сомневающихся в светлом будущем. Бабка помнила Ленина и
Фанни Каплан.
Неторопливое, без каких-либо признаков интереса к теперешней жизни
существование персональной пенсионерки в компании кота Троцкого
разнообразилось теперь присутствием Кати. Заслуженная бабка нацепила панцирь
из многочисленных наград, на многих из которых изображен был
Сталин, из неизвестных нынешнему поколению значков и, побрякав всем
этим в нужных кабинетах, быстро уладила дело с Катиной пропиской.
Буржуазный свет старинного шелкового абажура, тиканье уставшего от
жизни и поэтому всегда отстающего будильника, чай из чашек в коричневой
паутине трещинок и с полустершимися незабудками, расположившийся на
форточке, глядящий, как в свою судьбу, во тьму ночи неподвижный Троцкий -
было уютно. С некоторым ужасом Катя слушала бесконечные истории о знаменитых
женщинах, побывавших в лапах революционной бабки. Утомившись, рассказчица
поднималась и со словами: "Лев Давыдыч, будет таращиться, на боковую
пора!" - отправлялась спать. Катя устраивалась на раскладушке и, прежде чем
заснуть, думала о своей так неожиданно изменившейся жизни. Все бы ладно,
если бы не Троцкий... Кате делалось жутковато, когда кот смотрел на нее
искоса. Тогда он становился похожим на пострадавшего от рук Героя Советского
Союза компаньеро Меркадера. Казалось, животное подозревает в девушке
сталинского подсыла и пытается разглядеть в ее руках проклятый альпеншток.
Катя было устроилась на "Трехгорную мануфактуру", да тут, как из
чертовой табакерки, выпрыгнуло объявление о наборе на курсы
художников-мультипликаторов при киностудии "Союзмультфильм". Ничего не ведая
о такой профессии, как зачарованная, Катя оказалась на
Каляевской улице. Перво-наперво она насмешила приемную комиссию,
объявив, что с детства занимается мультипликацией. Она имела в виду детскую
забаву, когда на страницах книжки рисуется человечек, при быстром
перелистывании страниц принимающий различные потешные позы.
Громче всех гоготал противный режиссер по имени Константин Николаевич.
Экзамены Катя сдала легко. Ее умение рисовать оценили вполне, и она, не
проучившись и полгода, приглашена была работать над фильмом. Она оказалась
сообразительным, упорным, не жалеющим сил существом. Дела быстро пошли в
гору. Она стала хорошо одеваться. Сумочка наполнилась приличной косметикой.
Она позволяла себе контрабандные хорошие сигареты. Курила мало, покашливала
и старалась не думать о будущем, которого, вероятней всего, не будет.
За нею ухаживали. Она ухаживанья иногда принимала, но все быстро
увядало и осыпалось. Замужество? Дети? Этого еще не хватало! И она шла к
парковой скамье, усаживалась, доставала из пачки длинную, тонкую, с золотым
мундштучком сигарету, закуривала и, как ящерица, впадала в оцепенение - ни
желаний, ни сожалений. Откуда ей было знать, что жизнь сомнамбулы - всего
лишь анестезия, необходимая для болезненного удаления катастрофического
грядущего.
И вот однажды жизнь сомнамбулы оборвалась - Катя влюбилась. До этого ей