"Джон О'Фаррелл. Лучше для мужчины нет [H]" - читать интересную книгу автора

И весь следующий час я держал ее на руках, глядя на эту совершенную
маленькую модель человека, и меня обуревало чувство огромной
ответственности. Младенец полностью зависел от нас с Катериной. Мы не
сдавали никаких экзаменов и не ходили на собеседование, но вдруг - раз! -
и на нашем попечении оказался ребенок. Это выглядело трогательно,
волнующе, впечатляюще, но в первую очередь - пугало. Я сидел, смотрел на
нее, думал о тех гордых родителях, что приносили своих младенцев к нам
домой, и улыбался над их глупостью. Они искренне считали, что их дети -
самые красивые, а на самом деле всем и каждому очевидно, что самое
прекрасное существо на свете - маленькая девочка у меня на руках. Я не
сомневался, что все признают этот факт, как только ее увидят. Она была
такой невинной, такой неиспорченной, такой свежей. Мне хотелось защитить
ее от всех опасностей на свете и в то же время показать ей все чудеса
земли. Когда она заерзала у меня на руках, я поднес ее к окну, за которым
над Лондоном занимался рассвет, и показал город с высоты больницы Святого
Фомы.
- Девчушка, вот это река Темза, - сказал я. - А это Парламент. А вон
те часы - это Биг Бен, а вот эта большая красная штука, которая едет по
мосту, называется автобус. Скажи "ав-то-бус".
- Обус, - к моему изумлению произнес детский голос.
Либо я стал отцом гения, либо проснулась Катерина и исподтишка
наблюдала за мной. Ребенку становилось все неудобнее, и Катерина забрала у
меня девочку, поднесла к груди и начала кормить, словно они занимались
этим делом уже много лет.
Мы с Катериной за несколько недель до рождения сошлись на имени
Милли. Но теперь мне вдруг невыносимо захотелось назвать ее именем своей
покойной матери. Я поделился этой мыслью с Катериной, и та ответила, что
это прекрасная мысль.
- Судя по всему, твоя мама была замечательным человеком, и мне жаль,
что не довелось с ней познакомиться. Было бы прекрасно назвать девочку
именем бабушки, которую она никогда не увидит; это трогательная и
поэтичная идея. Единственная загвоздка, мой дорогой муж, заключается в
том, что твою маму звали Прунелла.
- Я знаю.
- Ты не находишь, что мир - и без того достаточно жестокое место,
чтобы обременять ребенка именем Прунелла?
Мы согласились подумать до утра, а два дня спустя привезли Милли
домой.

***

Дома мы положили девочку посреди гостиной, и я подумал: "А что
теперь?" И тут же понял, что мои планы доходили только до этого места. Я
так сосредоточился на рождении, что почти не задумывался о том, что
произойдет после него. Я оказался абсолютно не готов к тому, что ребенок
полностью разрушит мою жизнь. Ни один из родителей, твердивших мне, что
ребенок полностью разрушит мою жизнь, не смог подготовить меня к тому,
насколько ребенок разрушит мою жизнь. Точно самый неуживчивый и
требовательный родственник поселился у тебя - навсегда. На самом деле,
было бы проще терпеть девяностолетнюю двоюродную бабушку, которая ложится